"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

множественность традиционных форм не только не имеет никакого неудобства, но
напротив, она имеет вполне определенные преимущества; ; в то время, как эти
формы по сути совершенно равнозначны, каждая из них обладает своим смыслом
существования, потому что она лучше приспособлена, чем все другие, к
условиям данной среды. Тенденция сводить все к единообразию происходит, как
мы уже говорили, от эгалитаристских предрассудков; намерение проводить ее
тут означало бы сделать уступку западному духу, пусть невольную, но не менее
реальную и способную привести к плачевным последствиям. Только если Запад
решительно продемонстрирует свою неспособность вернуться к нормальной
цивилизации, тогда могла бы быть им принята чужестранная традиция; но тогда
бы не было слияния, поскольку ничего специфически западного больше не
осталось бы; тем более не было бы и замены, так как чтобы дойти до такой
крайности, надо, чтобы Запад потерял все до последнего остатка от
традиционного духа, за исключением небольшой элиты, без которой, не будучи в
состоянии даже воспринять эту чужестранную традицию, он неизбежно погрузился
бы в самое худшее варварство. Но, повторяем, еще можно надеяться, что дело
не дойдет до этой крайней точки, что элита сможет полностью организоваться и
исполнит свою роль до конца, так что Запад не только будет спасен от хаоса и
распада, но и обретет принципы и подходящие для него средства развития,
оставаясь в гармонии с развитием других цивилизаций.
Что касается роли Востока во всем этом, то для большей ясности и
насколько можно более точно подведем итоги; в этом отношении мы можем
различить период учреждения элиты и период ее эффективного действия. В
течение первого периода, призванные принять участие в этой элите смогут
приобрести и в самих себе развить чистую интеллектуальность изучением
восточных доктрин больше, чем любыми другими средствами, потому что ее
нельзя обрести на Западе; и также только через это они смогут узнать то, чем
является традиционная цивилизация с ее различными элементами, так как в этом
случае важно насколько можно более прямое познание, при исключении всякого
просто "книжного" знания, бесполезного для рассматриваемой нами цели. Чтобы
изучение восточных доктрин было таким, каким оно должно быть, необходимо,
чтобы некоторые индивиды служили посредниками, как мы это уже объясняли,
между держателями этих доктрин и не сложившейся еще западной элитой; вот
почему мы говорим, что познание для нее должно быть не абсолютным, а
насколько возможно более прямым, по крайней мере, вначале. Но позже, когда
начальная работа будет исполнена, ничего уже не будет мешать тому, чтобы
сама элита (поскольку именно она должна будет взять на себя инициативу)
обращалась более непосредственным образом к представителям восточных
традиций; и те, заинтересовавшись судьбой Запада из-за самого присутствия
этой элиты, не будут пренебрегать ответом на этот призыв, так как им нужно
только одно условие - понимание (это единственное условие вызвано силой
вещей); мы можем утверждать, что никогда не видели ни одного восточного
человека, продолжающего замыкаться в себе со своей привычной
осмотрительностью, когда он встречает кого-то, способного, по его мнению,
его понять. Именно во второй период может действенно проявиться поддержка
восточных людей; мы уже сказали, почему это предполагает уже созданную
элиту, т. е., в общем, западную организацию, способную вступить в отношения
с восточными организациями, которые работают в чисто интеллектуальном плане,
и получать от них для своей деятельности помощь, которую могут предоставить
силы, аккумулированные с незапамятных времен. В подобном случае, восточные