"Тонино Гуэрра, Федерико Феллини. Амаркорд" - читать интересную книгу автора

водились денежки, потому они его не очень-то жаловали. Короче говоря, мы
удрали из дому, никому не сказав ни слова.
- А когда вы с ним в первый раз поцеловались?
Мать напускает на себя строгость.
- Чего тебе только в голову не взбредет! Я и не знаю, целовались ли мы
с ним. Когда мы впервые встретились, он снял шляпу - и все тут. Он
говорит, это самое большее, что он мог сделать для девушки и до этого
никогда так не делал. В наше время было не то, как теперь, когда черт
знает что вытворяют.

Бобо, весь в поту и ознобе, пытается приподняться и сесть. Глаза его
лихорадочно блестят.
- Вот я, например, ничего такого не вытворяю.
Мать перестает штопать и пытается уложить его обратно.
- Ну ты же еще ходишь в коротких штанишках. Тебе рано думать о таких
вещах.
Бобо стучит зубами, волосы у него мокрые. Он уже почти бредит.
- Тогда немедленно сшей мне длинные брюки. У него-то они есть!
- У кого - у него?.. - рассеянно спрашивает Миранда; ее мысли заняты
совсем другим. Она поворачивается к двери и зовет служанку: - Джина!
Джина!
- Хочу длинные брюки или хотя бы зуавские!
- Если будешь хорошо себя вести, я куплю тебе.
В дверях появляется Джина, и Миранда поспешно говорит ей:
- Пойди посмотри, не идет ли доктор.
Бобо, уже не в силах сдерживаться, продолжает свою исповедь:
- Она говорит: "Не посылай мне больше записок!" А я ее спрашиваю:
"Почему?" Она мне отвечает: "Это уж мое дело".
Мать вновь поворачивается к нему:
- Теперь успокойся, ляг, и дай я тебя оботру.
- Записки я буду писать кому хочу и когда хочу.
Миранда берет тальк и присыпает белым порошком грудь и шею сына,
который не умолкает ни на секунду.
- В Африку! Вот стану врачом и уеду в Африку! Тогда она узнает...
Наконец опускает голову на подушку и, не пытаясь больше унять дрожь,
еле слышно бормочет:
- Ну и жара, наверно, сейчас в Африке!



15


Над Главной улицей висят длинные полотнища с надписью: "ТЫСЯЧА МИЛЬ"
[традиционные в Италии автомобильные гонки]. На улице ни души. Но на
балконы кое-кто уже вынес стулья. В окнах мелькают лица. И вот
одновременно вдоль всей улицы зажигаются фонари.

Вдалеке раздается шум мотора. Он доносится со стороны арки Юпитера.
Оглушительный, тревожный грохот нарастает с каждой секундой. Балконы и