"Тонино Гуэрра. Параллельный человек" - читать интересную книгу автора

Трудно бродить по полям, когда вокруг столько коряг. Каждая мнится мне
частью фонтана. Надо найти подходящий кусок мрамора кубической формы;
вспоминаю: кажется, видел нужный мне камень у стены при входе на кладбище.
Может, мысль о фонтане мелькнула в уме на похоронах матери, когда мы
входили на кладбище. Камень, что возле церкви, - собственность священника.
Надо с ним переговорить, но мне не к спеху. Никто не торопит меня, как
бывало в Америке, никто не гонится по пятам. Зато теперь я все делаю не
спеша. Гляжу на бегущих мимо собак. Захожу в табачную лавку купить
сигареты, смотрю в глаза Гарибальди, взирающему на меня с открытки. Выхожу
из лавки и останавливаюсь возле Центральной площади: красный песчаник, в
глубине громада собора, облицованного розовым мрамором, в полоске тени
сидит человек в черном, перед ним, как протертые на коленях джинсы, две
канистры из прозрачной пластмассы - блекло-голубые лужицы посреди
пустынной площади. Вспомнил: так же неподвижно сидели индейцы под
огромными валунами, увязшими в пустыне. Пришли на ум мосты через Ист-Ривер
- Бруклинский, например; перед глазами снова копошились крошечные, как
муравьи, негры: торговали вразнос у подножия пилонов; склонялись
динамитчики-пуэрториканцы. Я подумал: в мире найдется немало других мест,
где материя грандиозна и мал человек, забившийся в тень; где люди,
возвращаясь домой или бродя в поисках новой полоски тени, напоминают
индейцев, взваливших на спину горы, негров, сгибающихся под тяжестью
мостов, или итальянцев, передвигающих на своих плечах кафедральные соборы.
Но все это обман зрения. Мир огромных вещей неподвижен: он лишь
отбрасывает тень, в гуще которой роятся маленькие человечки, мучит их
безработица, терзают невзгоды, и все-таки, не будь их, разве не утратили
бы своего великолепия и грандиозности все эти соборы, горные кряжи и
мосты? Быть может, этой цели служит человеческое отродье?
Пересекаю площадь, огибаю собор, где, как известно, испокон веку
положено находиться погосту. Вместо кладбища - теннисный корт: ровная, как
стол, площадка, разграфленная четкими геометрическими линиями; два парня
машут ракетками, в сторонке священник, читает газету. Кажется, корт
освещен нереальным светом; я как во сне: теннис подходит нашему городку
как корове седло. Делать нечего: передо мной площадка для игры в теннис,
резвятся парни, священник держит газетный лист, как огромную бабочку.
Открываю калитку, подхожу к священнику: мы не знакомы, он не здешний, по
лицу видно - приехал из Венето. Спрашиваю: куда подевались родители?
Сначала не понял. Принял за кого-то другого и понес ахинею: родители, мол,
поехали к морю купать лошадей. В наших краях принято купать лошадей в
море, так что ничего тут странного нет. Пришлось объяснить; заодно спросил
про деда и тетку-покойницу - пантеон бренных останков, неизвестно куда
подевавшихся. Священник заулыбался, готовясь сообщить приятное известие.
Они, видите ли, создали монументальное кладбище, как на картинке.
Отправляюсь на новое огромное кладбище; вид такой, что надо бы хуже, да
некуда. Прочитываю все надписи на плитах, пытаюсь найти хоть кого-нибудь с
нашей фамилией. Труд напрасный. Спрашиваю звонаря, по совместительству
кладбищенского сторожа, где схоронили моих отца с матерью, отыскать хотя
бы двоих, а дедушки с бабушками, старые тетушки ладно уж, бог с ними,
покажи хоть могилы родителей. А он тычет в зеленый газон: сюда закопали,
мол, старые кости, что с бывшего кладбища. Выхожу из себя, требую: пусть
останки вернут законным наследникам. Он разводит руками: дескать, это