"Виктор Гюго. Бюг-Жаргаль" - читать интересную книгу автора

Он дерзко уставился на меня своими круглыми, как у рыси, глазами.
- Que quiere decir usted, {Что вы хотите этим сказать? (исп. - Прим.
авт.)} хозяин? Голоса есть всюду и у всех; есть голоса птиц, голос воды,
голос ветра в листве...
Я прервал его, жестоко встряхнув:
- Жалкий шут! Не вздумай играть со мной, не то ты сразу услышишь голос
моего карабина. Отвечай без уверток. Слышал ли ты в этом лесу голос, певший
испанскую песню?
- Да, сеньор, - ответил он, ничуть не испугавшись, - и слова этой
песни... Ладно, хозяин, я расскажу вам, как было дело. Я гулял на опушке
леса, слушая, что бормочут мне на ухо серебряные бубенчики моей gorra. {Так
называл свой колпак маленький замбо (исп. - Прим. авт.)} Вдруг порыв ветра,
вмешавшись в их разговор, донес до меня несколько слов на том языке, который
вы называете испанским и на котором я начал лепетать, когда мой возраст
определялся еще месяцами, а не годами, и когда моя мать носила меня за
спиной, привязав тесемками из желтой и красной шерсти. Я люблю этот язык: он
напоминает мне то время, когда я был просто малышом, но еще не карликом,
глупым ребенком, но не шутом; я пошел на этот голос и услышал конец песни.
- А дальше? И это все? - спросил я в нетерпении.
- Все, господин hermoso, {прекрасный (исп.)} но если вы хотите, я могу
сказать вам, что за человек тот, кто пел.
Я чуть не бросился обнимать жалкого шута.
- О, говори же, - закричал я, - говори, Хабибра! Вот тебе мой кошелек,
и ты получишь еще десять кошельков, набитых туже этого, если скажешь, кто
этот человек!
Он взял кошелек, открыл его и улыбнулся.
- Diez bolsas, {Десять кошельков (исп.)} набитых туже этого! Demonio!
{Черт возьми! (исп.)} Они наполнили бы целую меру добрыми червонцами с
портретом del rey Luis Quince, {короля Людовика XV (исп.)} и их хватило бы,
чтоб засеять все поле гренадского волшебника Алторнино, который умел
выращивать на нем buenos doblones. {прекрасные дублоны (золотая монета)
(исп.)} Но не сердитесь, молодой хозяин, я перехожу к делу. Вспомните,
сеньор, последние слова песни: "Ты белая, а я черный, но день сливается с
ночью, чтоб породить зарю и закат, более прекрасные, чем светлый день". Если
эта песня говорит правду, значит замбо Хабибра, ваш смиренный раб, рожденный
от негритянки и белого, прекраснее вас, senorito de amor. {возлюбленный
господин (исп.)} Я произошел от союза дня и ночи, я заря или закат, о
которых говорится в испанской песне, а вы - только день. Значит, я
прекраснее вас, si usted quiere, {с вашего разрешения (исп. - Прим. авт.)}
прекраснее белого человека!
Карлик прерывал свои нелепые разглагольствования взрывами смеха. Я
снова оборвал его.
- К чему ты болтаешь весь этот вздор? Разве это поможет мне узнать, кто
человек, певший в лесу?
- Конечно, хозяин, - продолжал шут, бросив на меня насмешливый
взгляд. - Ясно, что hombre, {человек (исп.)} который пел здесь весь этот
"вздор", как вы говорите, мог быть только таким же шутом, как я! Вот я и
заработал las diez bolsas!
Я уже поднял руку, чтобы наказать обнаглевшего раба за его дерзкую
шутку, как вдруг из леса, со стороны беседки над рекой, раздался страшный