"Виктор Гюго. Бюг-Жаргаль" - читать интересную книгу автора

что отвечает на вопрос Паскаля.
Только невольное уважение, внушаемое капитаном своим товарищам по
оружию, удержало веселый смех, готовый сорваться с губ Анри.
- Раз вы больше не тревожитесь за Тадэ, - сказал он, - а мы условились,
что каждый расскажет какое-нибудь приключение, чтобы скоротать эту походную
ночь, я надеюсь, дорогой друг, вы сдержите слово и расскажете нам историю
вашего хромого пса и Бюга... не знаю дальше его имени... по прозвищу Пьеро,
этого "настоящего Гибралтара", как говорит Тадэ!
На этот вопрос, заданный полусерьезным, полушутливым тоном, д'Овернэ
ничего бы не ответил, если бы к просьбе лейтенанта не присоединились все
присутствующие.
В конце концов он уступил их уговорам.
- Так и быть, я исполню ваше желание, господа; но я расскажу вам совсем
простую историю, в которой к тому же играю весьма второстепенную роль. Если,
видя дружбу, связывающую Тадэ, Раска и меня, вы ожидаете услышать что-то
необыкновенное, то вы ошибаетесь, предупреждаю вас. Итак, я начинаю.
Наступило полное молчание. Паскаль допил залпом свою фляжку с водкой,
Анри завернулся от ночной свежести в полуизгрызенную медвежью шкуру; затих и
Альфред, напевавший галицийскую песенку "Mataperros". {Охотник за собаками
(исп.)}
Д'Овернэ на минуту задумался, словно для того, чтоб освежить в памяти
события, давно вытесненные другими; наконец он заговорил, медленно, тихим
голосом и часто останавливаясь.

IV

Родился я во Франции, но еще в юности был отправлен в Сан-Доминго к
моему дяде, очень богатому плантатору, на дочери которого я должен был
жениться.
Поместье моего дяди находилось по соседству с фортом Галифэ, а его
плантации занимали большую часть Акюльской равнины.
Это несчастное местоположение, подробное описание которого вам
покажется, наверно, мало интересным, и было одной из главных причин бедствий
и гибели всей моей семьи.
Восемьсот негров обрабатывали громадные владения дяди. Должен
признаться, что жалкое положение этих невольников еще ухудшалось из-за
бездушия их хозяина. Мой дядя был из числа тех, по счастью немногочисленных,
плантаторов, сердце которых очерствело от долголетней привычки к
неограниченной власти. Он привык, чтобы ему повиновались с одного взгляда, и
жестоко наказывал раба за малейшее промедление; заступничество его детей
большей частью только разжигало его гнев. Поэтому чаще всего мы были
вынуждены лишь тайно облегчать страдания, которые не могли предотвратить.
- Ну, теперь пойдут красивые фразы, - сказал вполголоса Анри,
наклоняясь к своему соседу. - Капитан, конечно, не упустит случая,
рассказывая о несчастной судьбе так называемых "чернокожих", прочитать нам
небольшую диссертацию о нашем долге, гуманности и прочем и прочем. По
крайней мере в клубе "Массиак"

[Наши читатели, вероятно, забыли, что клуб "Массиак", о котором говорит
лейтенант Анри, был создан обществом негрофилов. Этот клуб, основанный в