"Георгий Дмитриевич Гулиа. Сулла (Историческая трилогия - 3) " - читать интересную книгу автора

Мы говорим ему: смерть тебе, изменник, подлый враг отечества, богами
отвергнутый старикашка!
- К этому мне нечего добавить, - сказал квестор Руф. Он встал во весь
свой неказистый рост, потряс кулаками и, багровея от гнева, выкрикнул: -
Смерть Марию и всем его последышам!
- Смерть! Смерть! Смерть! - повторили хором все присутствовавшие. Все
до единого. Молчал только Сулла.
- Я понимаю вас и разделяю ваш гнев, - сказал он жестко. - Я
предупредил его: "Нет, Марий, негоже казнить преданное воинство, негоже
гневить богов несправедливым делом. Мнение мое таково: мы садимся на триремы
и отплываем в Диррахиум. Оттуда лежит прямой путь во Фракию, Аттику и в
Понтийское царство Митридата. Мы научим врагов наших уважать римский
правопорядок. Мы вышибем наместников Митридатовых из Фракии и Аттики,
прогоним отовсюду, чтобы не путались они в наших ногах. А воинов наших -
наградим. Мы дадим им все, что они заслужат в этом походе". Так сказал я.
- А он? - спросил Фронтан.
- Что же он, этот ублюдок?
- Что посмел он сказать?
Это говорили центурионы. И каждый из них взялся за меч, словно перед
ними предстал Марий самолично.
- Что - он? - Сулла ухмыльнулся. Прижал платок к вспотевшему наусью. -
Что он? Разве это требует разъяснений? Все свое: дескать, нужна примерная
децимация, только децимация, а для битвы в Малой Азии мы найдем более
достойные легионы.
Сулла был вполне доволен действием, которое оказал рассказ на его
друзей. Сулла, несомненно, произвел впечатление на этих воинов, не
искушенных в тонкостях римской интриги.
Сулле было тошно вспоминать этого старикашку. Он в этом еще раз
признался. Нет, невозможно без чувства омерзения передавать те гнусности,
которые предлагал Марий. Собственно, чего можно ожидать от человека столь
низкого происхождения, для которого римская квартира на чердаке кажется
благоухающей виллой?..
- Я отказался вести с ним какие-либо переговоры, - продолжал Сулла. Он
вытянул вперед обе руки, точно отстранял от себя Мария. - "Нет, нет!" -
заявил я, хотя и знал, какой опасности подвергаюсь. Тронуть меня самого
Марий пока не решается, но в городе появились головорезы Мария, вооруженные
до зубов. С криком бросались они на честных граждан и лишали их жизни. Они
поносили мое имя, ибо не видели перед собою другого, достойного врага, не
видят никого, кто мог бы действительно противостоять Марию. Знатные граждане
заперлись в своих домах и не знают, что сбудется с ними... Я прямо, без
обиняков говорил сенаторам о том, что ждет их. Я предсказывал им, как
развернутся события в городе, ибо для этого надо только немножко знать
Мария, его мелкую и черную душу.
Эпикед поставил на стол урну вина.
- Негодяй этот Марий! - произнес Руф. - Неужели не найдется на него
хотя бы один небольшой кинжал?!
- Это почти невозможно, - сказал Сулла. - Его постоянно окружают
сателлиты, он носит под тогой кольчугу, он дрожит за свою поганую жизнь, как
и надлежит дрожать отъявленному преступнику.
Децим был уверен в том, что никуда не уйдет этот Гай Марий от народного