"Георгий Гуревич. Ия, или Вторник для романтики (Авт.сб. "Только обгон")" - читать интересную книгу автора

работу, где читать можно было в служебное время. Почему он не учился?
Рыжий утверждал, что учение по программе сковывает мысль. "Я ищу свое "я",
мне нужно "я", а не диплом, - изрекал он. - Учебники - макулатура, это
перечень старого хлама". "Хлам" было любимое слово Сергея. "Дарвинизм -
старый хлам, на Западе его давно сдали в утиль". "Бальзак - старый хлам,
кто теперь читает классиков?" "И Эйнштейн - хлам со своим заплесневелым
детерминизмом, вероятностники разнесли его в пух и прах. Впрочем, и Бор -
хлам со своими безумными идеями. Вообще наука - хлам, со времен Шумера и
Аккада наука не может объяснить человеку человека. Только в искусстве "я"
находит свое самовыражение. Точнее, могло бы найти, но не нашло. Может
быть, когда-нибудь найдет кто-нибудь". Сергей намекал, что найдет именно
он.
Папа был великим утешителем, а Сергей - великим сокрушителем. И друг к
другу они питали искреннюю неприязнь.
Однажды за ужином - нарочно в присутствии отца Ии - Сергей завел свои
наукодробительные речи.
- Как можно осуждать огульно? - возмутился отец. - Даже если вы видите
недостатки в теории, есть же науки сугубо практические, необходимые
настоятельно, медицина например...
- Разве медицина это наука? - прервал Сергей с подчеркнутой иронией. -
Это набор устоявшихся приемов. Берутся лечить мое тело, не зная, что и как
написано в генах. Дают лекарство потому, что оно помогает иногда. Если это
наука, что же называть знахарством? Фокусы! Средневековое шарлатанство!
Папа ничего не ответил, но Ия видела, что он побледнел и кусает губы.
Ведь он так уважал свою профессию - деревенский парень, выходец из
молоканского села, с великим трудом пробившийся в науку, не светило, но
кандидат наук, заведующий отделением в столичной больнице. Папа был
взбешен, но считал ниже своего достоинства вступать в пререкания. Папа
ответил по-своему.
Часика через полтора, когда разговор о науке давно забылся, ребята
старательно отплясывали шейк, а Сергей, развалившись на диване со
скучающе-презрительным лицом, уверял Ию, что шейк - старый хлам, на Западе
его давно сдали в утиль, отец подошел как бы случайно к великому
разрушителю.
- Между прочим, Сережа, может быть, вас это заинтересует, - сказал он.
- У нас в Зауралье научились вылечивать хромоту Лечение длительное,
требует терпения, но результаты чудодейственные. Совершенно новая
методика, противоречит всей прежней хирургии. Распиливают кость, а затем
растягивают ее в процессе сращивания. Удлиняют ноги и руки на дециметры,
два-три сантиметра - не проблема. Подробности вам не расскажу, это не моя
специальность. Но любопытная психологическая деталь: приезжают туда
девушки-хромоножки, исцеляются и тут же выходят замуж. Считаются завидными
невестами. Они, бедняжки, с детства не избалованы вниманием, домовиты,
скромны, привязчивы и добры.
Впервые Ия увидела, как с лица Сергея сошла высокомерная усмешка. Он
взволновался, стал расспрашивать, как записываться, где записываться,
трудно ли попасть, долго ли в очереди ждать. Папа отвечал серьезно и
обстоятельно, без тени улыбки, только в глазах его за стеклами очков Ия
уловила смешливые искорки. Она уже открыла рот, чтобы сказать: "Стоит ли
возиться. Рыжик, ведь медицина старый хлам, сплошное шарлатанство?" Отец