"Георгий Гуревич. В зените" - читать интересную книгу авторапятнология. У мужчин пятна яркие, резко очерченные, у женщин - ветвистые, с
прихотливым узором. Близким друзьям разрешают рассматривать узор, любоваться. Модницы умело подкрашивают пятна, в институтах красоты меняют очертания. В гневе пятна темнеют, в ярости становятся полосатыми, у больных и стариков - блекнут, выцветают, у влюбленных в минуты восторга переливаются всеми цветами радуги. ("Как у осьминогов", - думаю я.) Ваши одноцветные лица кажутся мне бессмысленными. Все хочется сказать: "Снимите маску, чего ради вы скрываете переживания?" Граве вдохновился, он читает стихи о пятнах. Хочется разделить его восхищение. Сдвигаю анапод. Отвратительно и противно! - И все же вы обманщик, - твержу я. - Ну ладно, допустим, вы боялись напугать меня внешностью. Пожалуйста, анаподируйтесь. Но почему не сказать честно, что вы пришелец? Для чего разыгрывался этот спектакль в пяти актах с потомственным астрономом Граве? - У меня была сложная задача, - говорит мнимый Граве. - Я должен был провести некое испытание, проверить готовность земных людей к космическим контактам. Предположим, я представился бы звездным гостем, подтвердил бы свое неземное происхождение доходчивыми чудесами: телекинезом, телепортацией. И вы уверовали бы в мое всемогущество, пошли бы за мной зажмурившись, как слепец за поводырем. Но это не проверка готовности, это заманивание. Сорван экзамен. Итак, я являюсь к вам под видом земного человека, получившего приглашение в космос. Все остальное в "легенде" (так у вас называются россказни разведчика?) соответствует выбранной роли. Кто иностранный астроном? Так мне легче. Я мало жил на Земле, опасаюсь мелких ошибок в речи, незнания житейских деталей. Если бы я назвался москвичом или ленинградцем, вы быстро уличили бы меня в промахах, заподозрили неладное. И вот я сам сообщаю, что я недавно приехал из-за границы, не знаю новых порядков. Что еще? Поездка за город под дождем? Это последний штрих экзамена: хотелось проверить, жаждете ли вы контакта, удобствами поступитесь ли, согласны ли вымокнуть под дождем хотя бы? - Но вы же читаете мысли. И так знали, что я думаю. - Знал. Но люди не всегда думают о себе правильно. Им кажется, что они рвутся в бой... а в последнюю минуту мужества не хватает. А я не подкачал! Я горд необыкновенно, горд как индейский петух, душа маслом облита. Подумайте: выдержал вселенский экзамен. И физики меня хаяли, и лирики хаяли... а я - вот он! - не подкачал, избранник! - Почему же вы именно меня выбрали? - спрашиваю. Очень уж хочется услышать комплименты. Пусть объяснят подробно, какой я выдающийся с космической точки зрения. Но Граве не склонен потакать моему тщеславию: - По некоторым соображениям нужен был писатель-фантаст, профессионал. По каким именно? Вам скажут в свое время. Западные авторы отпадали, очень уж въелась в них идея неравенства, личной выгоды. Из числа ваших товарищей не годились противники контактов - земные "изоляционисты". И личные склонности сыграли роль: сам я в годах, я худо сговариваюсь с молодыми горячими |
|
|