"Г.Гуревич. Функция Шорина (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Но опять перед Шориным стояла стена, та же самая - арифметическая.
Примерно двести тысяч человек трудилось в те годы в космосе, половина
из них - на Луне: на космодроме и вокруг космодрома - в обсерваториях,
лабораториях, на шахтах, энергостанциях, заводах, а также в санаториях и
на туристских базах.
Из ста тысяч не более ста человек уходили в дальние экспедиции, на край
или за край Солнечной системы. Обычно это были заслуженные ученые:
астрономы, геологи, физики...
Стать заслуженным ученым? Иной раз жизни не хватает.
Одну только лазейку нашел Шорин, одну слабую надежду. Иногда в дальние
экспедиции, где экипаж бывал невелик, требовались универсалы, мастера на
все руки: слесарь - токарь - электрик - повар - астроном - вычислитель -
санитар - садовод в одном лице, подсобник в любом деле. И юноша решил
стать подсобником-универсалом.
Он окончил на Луне фельдшерскую школу, курсы поваров, получил права
летчика-любителя, сдал курс машинного вычисления и оранжерейного
огородничества, научился работать на штампах и монтажных кранах. Некогда,
до появления машин-переводчиков, существовали на Земле полиглоты, знавшие
десять - пятнадцать - двадцать языков. Гордясь емкой памятью, они
коллекционировали языки, ставили рекорды запоминания, как спортсмены.
Шорин стал полимастером, он как бы коллекционировал профессии. Сначала его
обучали с охотой, потом с удивлением и с некоторым раздражением даже
("Тратит время свое и наше. Спорт делает из учения"), а потом с уважением.
Людям свойственно уважать упорство, даже не очень разумное. В Селенограде
жили тысяч десять народу, каждый чудак был на виду. Шорин со временем
сделался достопримечательностью ("Есть у нас один - двенадцать дипломов
собрал"). О нем говорили приезжим, и разговоры эти дошли до нужных ушей.
В одну прекрасную ночь, лунную, трехсотпятидесяти-часовую, молодого
полимастера пригласил Цянь, великий путешественник Цянь, теоретик и
практик, знаток космических путей. Уже глубокий старик в те годы, он жил
на Луне, готовясь к последнему своему походу.
- Но у меня хронический насморк, - честно предупредил Шорин. - Я не
различаю запахов. Любая комиссия меня забракует.
Цянь не улыбнулся. Только морщинки сдвинул возле щелочек-глаз.
- Планетологи по-разному выбирают помощников,- сказал он. - Одни
предпочитают рекордсменов, ради выносливости, другие - рисовальщиков, ради
наблюдательности. Те ищут исполнительных, хлопотливо-услужливых, те -
самостоятельно думающих, иные считают, что важнее всего знания, и выбирают
эрудитов. У меня свое мнение. По-моему, в космос надо брать влюбленных в
космос. Тот, кто влюблен по-настоящему, сумеет быть спортсменом, эрудитом,
услужливым и самостоятельным.
- Разве каждый может стать рекордсменом? - спросил Шорин.
- Если влюблен по-настоящему, станет.
Так случилось, что Шорин второй раз выиграл в лотерее: из миллиона один
попал на Луну, из тысячи лунных жителей один - в экспедицию.
Выиграл в лотерее или заслужил? Как по-вашему?
Он ходил счастливый и гордый, даже голову держал выше. Думал: "Столько
людей вокруг - умных, талантливых, ученых, опытных,- а выбрали меня,
мальчишку.
Если вслух объявить, не поверят, кинутся расспрашивать, даже