"Георгий Гуревич. Когда выбирается 'я'" - читать интересную книгу автора

Если бы пришли люди, я бы не сказал им ничего; если бы напали акулы и
спруты, я бы не мог убежать по-человечьи или уплыть по-дельфиньи. И так я
боялся, что в пещеру мою заглянет какой-нибудь чудак, поразится, стукнет по
голове веслом, и заспиртуют монстра на радость зевакам, или же спрут
какой-нибудь протянет щупальце и сочтет это неопределенное существо
пригодным для завтрака.
Но пронесло. И стал я подлинным дельфином, темным со спины и
белобрюхим, клюворылым, китохвостым. И скрыл человеческий свой мозг за
вдумчивыми на вид выпуклостями сонара.
Одну только вольность позволил я себе, одно рационализаторское
добавление к телу дельфина: оставил человеческие руки, маленькие, усохшие,
но с пятью пальцами, сложил их под грудными плавниками. В дальнейшем они
доставляли мне немало хлопот: мерзли, мокли, болели в пути и плыть мешали.
Но без рук я чувствовал себя... как без рук. И в конце концов они выручали
меня не раз.
Итак, через три недели я родился как дельфин. Теперь мне предстояло еще
научиться быть дельфином.
Плавать я начал с первого же раза. Это мое тело делало почти
инстинктивно - рулило грудными плавниками, загребало хвостовым. Плавать-то я
плавал. Вот ориентироваться не умел. Тут мне пришлось учиться почти заново.
Человек - существо зрительное. Глаза - основной наш компас в солнечном,
насыщенном лучами мире. Собака, живущая в том же мире, - существо
обонятельное, нос ее - компас в воздухе, напоенном запахами. Однако,
"присобачив" собачий нос, я не стал существом обонятельным, потому что
сохранил глаза и остался в мире, освещенном солнцем. Только информации о
запахах больше получал через новый нос.
Дельфин же существо звуковое, точнее, ультразвуковое. В мутном
подводном мире его ведут не глаза и не нос - запаха дельфин вообще не
чувствует. Дельфина ведет сонар - та самая подушка на лбу, которая придает
ему такой осмысленный, вдумчивый вид.
Как только я стал дельфином, я услышал свист, постоянное посвистывание,
иногда прерывистое. Любое препятствие этот посвист модулирует, обычно
усиливает. Если препятствие удаляется, свист глохнет, если приближается -
становится выше и пронзительнее. Можете представить себе эти изменения,
приближая ладонь к свистящим губам. Слегка поворачивая голову, дельфин может
понять форму препятствия, как бы обвести свистом силуэт. В дельфиньем мире
проносятся свистящие пятна, приходящие и удаляющиеся; монотонно свистят
неподвижные камни, басит убегающая добыча, пищит догоняемая. Дельфин живет в
мире свистящих эхо. Глаза же, загнанные в уголки рта, выполняют
вспомогательную роль - это боковые стражи. Они следят за флангами, куда не
направлены ощупывающие волны свиста. Дельфин подобен судну в тумане - он
движется вслепую, ультразвуковыми гудками обследуя мглу.
И добычу ловит, ориентируясь по свисту. Вот это было труднее всего для
меня: по свисту узнавать и ловить рыбу.
Пришлось научиться. А то бы с голоду умер.
И еще одна трудность выяснилась, почти неожиданная.
Дельфиньи секунды длиннее наших. Я подразумеваю: в секунду дельфин
получает больше информации, чем человек.
В секунду человек может сказать примерно пять слов, пробежать от силы
пять-шесть шагов, увидеть около пятнадцати картинок. (На том и основано