"Тензин Гьяцо. Традиция Махамудры Гелуг и Кагью" - читать интересную книгу автора

пустотную природу.
Медитация дзогчен фокусируется на ясном свете, как лишенном таких
атрибутов, как "создаваемый", "существующий" и "уходящий", или
"возникающий", "остающийся" и "исчезающий". Это медитация на утверждающем
сведении к ничто. При утверждающем сведении фокусом сосредоточения являются
оставшиеся качества явления - при этом медитирующий ум воспринимает явление,
отрицая все прочие качества. Иными словами, фокусируясь на некой основе и
понимая, что она лишена некоторых качеств, которые у нее отсутствуют, этот
способ медитации косвенно утверждает, что у нее есть другие качества. Он
утверждает этот факт, потому что медитирующий ум все еще порождает какую-то
видимость этой основы, как объект сосредоточения, или, если говорить
буддийским техническим языком, он вызывает возникновение этой основы перед
лицом самадхи. Таким образом, медитация, которая, во-первых,
сосредотачивается на ясном свете, отдельном от всего создаваемого,
существующего и исчезающего, то есть лишенном этих характеристик, и,
во-вторых, понимает этот ясный свет как основу, поддерживающую творение
образов и видимость всех явлений, как это делается в системах шангпа кагью и
дзогчен, несомненно является медитацией утверждающего отрицания. И когда мы
медитируем на ясном свете, мы медитируем непосредственно на утверждающем
сведении к ничто, хотя косвенно понимаем, что все явления лишены истинного,
самосущего бытия, как объясняют учения мадхьямики.
Полное отсутствие истинного, самосущего существования, с другой
стороны, - это неутверждающее сведение к ничто. Медитация на таком отрицании
просто сосредотачивается на полном отсутствии чего-либо - в данном случае,
на отсутствии вымышленного, невозможного способа существования, и не
утверждает чего-либо еще. Она не фокусируется на видимости основы,
характеризуемой таким отсутствием. Медитирующий ум даже не порождает
видимость основы этого отсутствия перед лицом своего полного погружения в
самадхи.
Медитируя на верном воззрении, представленном в понятиях чего-либо
такого, что обладает пустотной природой, мы сосредотачиваемся
непосредственно на ясном свете, который свободен от возникновения,
пребывания и прекращения. Однако, как объяснил Кайдруб Кьюнгпо, при
медитации на ясном свете мы заодно приобретаем четкое понимание того, что
все творение образов и все видимости обыденного бытия - это игра самого
этого ясного света, или даже видимость такой игры. А если видимости всех
чистых и нечистых явлений возникают, как игра ясного света, то это значит,
что все явления, как объекты познания, возникают зависимо от него.
С другой точки зрения мы можем рассматривать ясный свет как основу для
присвоения ярлыков или имен. В этом случае, все явления - это не только то,
чему эта основа может положить начало как видимости своей игры, но так же и
то, видимость чего может быть умственно обозначена или поименована. Думая
так, мы можем понять взаимную зависимость явлений и ума - потому что они
могут быть описаны как его игра, а также в контексте утверждения, что
существование всех явлений утверждается лишь благодаря присвоению имен, или
навешиванию умственных ярлыков. Иными словами, тот факт, что ум дает начало
всем явлениям сансары и нирваны, как игре ясного света глубокой
осознанности, в конечном счете позволяет понять, что все явления
устанавливаются благодаря факторам, отличным от самих этих явлений. В
частности, это происходит просто из-за наименований. Таким образом, когда мы