"Ю.Хабермас. Философский дискурс о модерне " - читать интересную книгу автора

государственных институтах своего времени - прежде всего в господстве
бернской городской власти над землей Вадт, в конституции вюртембергского
магистрата и в конституции немецкого рейха [13]. Как из ставшей позитивной
религии современной ортодоксии улетучился живой дух первоначального
христианства, так и в политике "законы ее старой жизни были утрачены, так
что нынешняя жизненность не могла схватить себя в законах" [14]. Правовые и
политические формы, затвердевшие и застывшие в качестве "положительное",
"позитивное", стали силой. В эти годы, около 1800-го, Гегель вынес вердикт
враждебной религии и государству: опуститься до уровня механического, до
зубчатого передаточного механизма, до машины [15].


35

Именно мотивы исторической эпохи подталкивают Гегеля к тому, чтобы
спроектировать разум a priori как силу, которая не только дифференцирует и
разламывает систему жизненных отношений, но и снова соединяет их. В споре
между ортодоксией и просвещением принцип субъективности рождает
позитивность, которая неизбежно инициирует объективную потребность
преодолеть себя. Прежде чем Гегель развернет эту диалектику просвещения, он
должен показать, как преодоление, снятие позитивности можно объяснить,
исходя из того же самого принципа, которому позитивность обязана тем, что
она есть.


2

В своих ранних сочинениях Гегель оперирует примиряющей силой разума,
которую нельзя вывести из субъективности, не разрушая ее.

Авторитарную сторону самосознания он всегда подчеркивает, когда имеет в
виду удвоение как результат рефлексии. Модерные проявления "позитивного"
разоблачают принцип субъективности как принцип господства. Хотя позитивность
характерна и для современной религии, которая благодаря просвещению
одновременно и спровоцирована и упрочена, позитивизм нравственного
характеризует "бедственное положение времени" в целом; а "в бедственном
положении либо человек превращается в объект и подвергается угнетению, либо
он вынужден превратить в объект природу и подвергнуть угнетению ее" [16].
Этот репрессивный характер разума в общем обоснован в структуре
самоотношения, т.е. в структуре отношения к себе субъекта, делающего себя
объектом. Несомненно, христианство устранило часть позитивности иудейской
веры, протестантизм - часть позитивности католической веры; но позитивность
возвращается вновь и вновь даже в кантовской философии морали и религии - и
всякий раз как признанный элемент самого разума. В этом Гегель видит
различие между "диким моголом", который подчинен безрассудному господству, и
разумным сыном модерна, который повинуется только своему долгу, - речь идет
не о разнице между кабалой и свободой, но исключительно о том, "что первый
подчиняется господину, который находится вне его, второй несет его в себе,
будучи, однако, вместе с тем своим собственным рабом; для особенного, будь
то инстинкты, склонности, патологическая любовь, чувственность или как бы