"Ю.Хабермас. Философский дискурс о модерне " - читать интересную книгу автора

модерна, каким его рисовали классики теории общества.
Сегодня главная тема Макса Вебера предстала в несколько ином свете - в
равной степени благодаря работам его последователей и критиков. Слово
"модернизация" как термин было введено в употребление лишь в 1950-х гг.; с
тех пор оно характеризует теоретический подход, который, перенимая
постановку вопроса у Макса Вебера, разрабатывает ее научными и
теоретическими средствами социального функционализма. Понятие модернизации
относится к целой связке кумулятивных и взаимно усиливающихся процессов: к
формированию капитала и мобилизации ресурсов; к развитию производительных
сил и повышению продуктивности труда; к осуществлению центральной
политической власти и формированию национальных идентичностей; к расширению
политических прав участия, развитию городских форм жизни, формального
школьного образования; к секуляризации ценностей и норм и т.д. Теория
модернизации придает веберовскому понятию "модерн" характер абстракции,
имеющей большие последствия. Она отделяет модерн от его истоков - Европы
нового времени - и стилизует как образец для процесса социального развития
вообще, нейтрализированный в пространственно-временном отношении. Кроме
того, доктрина модернизации разрывает внутренние связи между модерном и
историческим контекстом западного рационализма, поэтому процессы
модернизации отныне не воспринимаются в качестве рационализации, как
историческая объективация структур разума. Джеймс Коулмен видит в этом
известное преимущество: понятие модернизации, обобщенное в духе теории
эволюции, свободно от представления о конце, завершении модерна, т.е. о
состоянии, полагаемом в виде цели, после которого в идеале начинается
"постмодернистское" развитие [8].


9

Правда, именно исследования модернизации в 1950-60-х гг. создали
предпосылки для того, чтобы термин "постмодерн" распространился и среди
представителей социальных наук. Перед лицом эволюционно обособившейся
саморазвивающейся модернизации наблюдатель из сферы социальных наук, скорее
всего, распрощается с абстрактным и отвлеченным миром западного
рационализма, в котором возник модерн. Но если внутренние связи между
понятием модерна и самосознанием, самопониманием модерна, как оно достигнуто
в пределах горизонтов западноевропейского ratio, однажды будут уничтожены,
то с дистанцированной позиции наблюдателя из постмодерна процессы
модернизации, по-видимому автоматически воспроизводящиеся, могут
релятивизироваться. Арнольд Гелен выразил это в запоминающейся формуле:
предпосылки Просвещения мертвы, продолжают действовать только его
последствия. С этой точки зрения самодовольно прогрессивная общественная
модернизация отличалась от импульсов культурного модерна; она просто привела
в действие функциональные законы экономики и государства, техники и науки,
которые как бы соединились в единую, не поддающуюся никакому влиянию
систему. Ускорение общественных процессов оказывается в этом случае
оборотной стороной исчерпанной, перешедшей в кристаллическое состояние
культуры. Гелен называет культуру модерна "кристаллизованной" потому, что
"заложенные в ней возможности в порядке их принципов - все развиты. Открыты
и приняты также контрвозможности и антитезы, так что отныне изменения в