"Ю.Хабермас. Философский дискурс о модерне " - читать интересную книгу автора

период, который страдает, размышляя об ускорении, ожидая инакости будущего:
"Нетрудно видеть, - пишет Гегель в предисловии к "Феноменологии духа", - что
наше время есть время рождения и перехода к новому периоду. Дух порвал с до
сих пор бывшим миром своего наличного бытия и своего представления о себе и
готов погрузить его в прошлое и трудиться над своим преобразованием...
Легкомыслие, как и скука, распространяющиеся в существующем, неопределенное
предчувствие чего-то неведомого - все это предвестники того, что
приближается нечто иное. Это постепенное измельчание... прерывается
восходом, который сразу, словно вспышка молнии, озаряет картину нового мира"
[16].
Так как новый мир, мир модерна отличается от старого тем, что открывает
себя будущему, то в каждом моменте современности, порождающей новое из себя
самой, повторяется и приобретает характер непрерывности процесс зарождения
новой эпохи заново, так происходит снова и снова. Поэтому историческое
сознание модерна включает в себя отграничение "новейшего времени" от нового:
современность как явленность времени в истории внутри горизонта нового
времени приобретает особенно важное значение. Гегель тоже понимает "наше
время" как "новейшее время". Он датирует начало современности рубежом,
который для мыслящих современников заканчивающегося XVIII и начинающегося
XIX столетия обозначен Просвещением и Французской революцией. С этим
"великолепным восходом солнца" мы приходим, как полагал Гегель в своем
позднем труде, "к последней стадии истории, к нашему миру, к нашим дням"
[17]. Современность, которая понимает себя из горизонта нового времени как
актуализацию новейшего времени, должна реализовать, осуществить в виде
непрерывного обновления разрыв нового времени с прошлым.
Для этого подходят понятия, обозначающие движения, которые возникли в
XVIII столетии вместе с термином "время модерна" или "новое время" либо
получили свое в то время новое и до сегодняшнего дня действительное
значение - революция, прогресс, эмансипация, развитие, кризис, дух времени и
т.д. [18] Эти понятия стали ключевыми в гегелевской философии. В аспекте
истории они позволяют прояснить проблему, которая появилась вместе с новым
историческим сознанием западной культуры, высвеченным с помощью создающего
оппозицию понятия "новое время": модерн больше не может и не хочет
формировать свои ориентиры и критерии по образцу какой-


13

либо другой эпохи, он должен черпать свою нормативность из самого себя.
Модерн видит себя однозначно самоотнесенным. Этим объясняется неустойчивость
самосознания и самопонимания, динамика попытки "определить" себя не
исчерпана и сегодня. Еще несколько лет назад X. Блуменберг был вынужден с
большими историческими издержками защищать легитимность, или собственное
право Нового времени, от аргументов, декларировавших его культурную вину
перед наследием христианства и античности: "Не обязательно любая эпоха
сталкивается с проблемой своей исторической легитимности, не обязательно,
что она вообще осознает себя как эпоху. Внутренняя проблема нового времени -
его притязание на радикальный разрыв с традицией, на саму возможность такого
разрыва, и то, что такое притязание - всего лишь недоразумение по отношению
к реальной истории, которая никогда не может начинаться с нуля" [19]. В