"Олдос Хаксли. Портрет" - читать интересную книгу автора

взглядом соборы, роскошно украшенные палаццо и высокие, скромного вида
здания, медленно скользившие мимо них. Из-под маски Панча голос лорда
Хертмора звучал глухо, размеренно, невозмутимо:
- Высокоученый падре Мартини, - говорил он, - намерен оказать мне
высокую честь - отобедать завтра у нас. На свете нет человека, более
сведущего в истории музыки. Я прошу вас отнестись к нему со всею
предупредительностью.
- Вы можете быть уверены в этом, милорд. - Она едва сдерживала
внутреннее ликование, готовое вот-вот прорваться наружу. Завтра в обеденный
час она будет уже далеко отсюда, за кордоном. Миновав Горицию, она будет
мчаться по направлению к Вене. Бедный старик Панталоне! Впрочем, жалости к
нему она совсем не испытывала. В конце концов, он остается со своей музыкой,
к тому же у него целая куча мраморных обломков. Под плащом она еще крепче
сжимала шкатулку с драгоценностями. Сколь восхитительно волнующей была ее
тайна!
Мистер Биггер заломил руки и театральным жестом прижал их к левой
стороне груди. Он испытывал подлинное блаженство. Повернув к Владельцу
Поместья свой острый, словно бы лисий, нос, он благодушно улыбнулся.
Владелец Поместья сидел неподвижно, весь обратившись в слух.
- И что же? - с нетерпением спросил он.
Мистер Биггер разжал пальцы и уронил руки на колени.
- Итак, - продолжал он, - гондола приближается к дому Джанголини, лорд
Хертмор помогает супруге выйти, ведет ее в мастерскую художника на втором
этаже, с привычными изъявлениями вежливости препоручает ее его заботам и
затем отправляется на утренний концерт Галуппи в "Мизерикордии". В
распоряжении любовников остается добрых два часа для последних
приготовлений.
Как только старый Панталоне скрывается из виду, в комнату вбегает
приятель художника - в маске, в плаще, как и все на улицах карнавальной
Венеции. Следуют приветствия, рукопожатия, смех не смолкает ни на минуту:
все удалось как нельзя лучше, ни у кого не возникло ни малейшего подозрения.
Леди Хертмор извлекает из складок плаща шкатулку с драгоценностями. Она
открывает ее: тотчас же раздаются по-итальянски бурные восклицания,
выражающие изумление и восторг. Бриллианты, жемчуга, огромные изумруды
Хертморов, рубиновые застежки, алмазные серьги - все эти сверкающие,
искрящиеся вещицы любовно рассматриваются, передаются из рук в руки. По
мнению приятеля, все это богатство стоит не менее пятидесяти тысяч цехинов.
Любовники в экстазе бросаются в объятия друг друга.
Друг Джанголини напоминает, что напоследок предстоят еще кое-какие
дела. Нужно пойти в полицейское управление за паспортами. О, это простая
формальность, но без нее не обойтись. Он отправится вслед за ними и продаст
один из алмазов, чтобы обзавестись суммой, необходимой для путешествия.
Мистер Биггер прервал свой рассказ, закурил сигарету и, выпустив изо
рта облако дыма, заговорил снова:
- Итак, закутавшись в плащи и надвинув капюшоны на глаза, они разошлись
в разные стороны - друг Джанголини в одну, художник со своей возлюбленной в
другую. О, любовь в Венеции!
Мистер Биггер мечтательно закатил глаза.
- Случалось ли вам влюбляться в Венеции, сэр? - спросил он Владельца
Поместья.