"Елена Хаецкая. Сказание о великомучениках тихвиенских" - читать интересную книгу автора

чего нет и в помине... Наконец, он погрузился в высокоученую беседу с
Эрандилом (потом оба разразились теорией впукло-выпуклости пространства) и
затих.
Было душно и ехали мы долго, так что в конце концов возникло
предложение основать город Тихвин в каком-нибудь другом месте, поближе к
СПб.
Солнце уже садилось, бесконечная северная ночь тянулась, как
жевательная резинка, над лесами, болотами и поселками городского типа. Рыжий
подобрал себе дружину сплошь из добровольцев, чтобы ждать на вокзале Эондила
с Нобом (которые должны приехать более поздним поездом). Затем построил нас
всех и, пройдясь неспешным шагом перед строем, сказал зажигательную речь, в
которой вкратце описал все те великие и славные подвиги, которыми нам
надлежит потрясти город Тихвин: "Мнэ-э... Сейчас вы пойдете за Вероникой в
общежитие... мнэ-э... а мы тут Эондила с Нобушкой подождем. Мнэ-э... Ну а
завтра... мнэ-э... Вероника вам расскажет по дороге. Ну и... мнэ-э... В
общем, мнэ, так вот. Потом еще, мнэ... Ну, это завтра. Мнэ. В общем,
Вероника покажет. А мы тут останемся. И... Аннатар, ты останешься? И еще
Торин. Мнэ. А вы идите в общежитие. Мнэ-э... С Богом!"
В таком роде он говорил еще довольно долго, но все имеющее начало имеет
и конец, и потому случилось так, что мы отправились за Вероникой в
общежитие.
ДОБАВЛЕНИЕ ВАЛАРА: КАК МЫ ШЛИ В ОБЩЕЖИТИЕ. Покуда ждали добровольцы
Эондила с Нобушкой (что заняло довольно долгое время), крутили они
раздолбанный аннатаров магнитофон, который изрыгал из себя валлийскую музыку
во множестве. И слушал их некий господин Абдуллаев, сильно пьяный, и был
растроган этой музыкой, ибо ее заунывные песнопения живо напомнили ему
напевы далекой родины. И танцевал он с людьми и нелюдями, встав в круг, и,
умилившись, пригласил их к себе домой на три дня и сулил множество денег,
три комнаты, много кускуса с барашками, плова и рахат-лукума, если подарят
они ему эту дивную кассету с валлийскими песнями. И дал великую клятву
господин Абдуллаев, что придет на праздник, дабы снова узреть столь
изысканное общество. Но тверды были люди и нелюди и за кассету свою горой
стояли. И сберегли достояние наше и под громкое пение в час ночи с
торжеством прошествовали по улицам города Тихвина и достигли общежития. Вот
так оно и случилось.
Естественное наше любопытство по части программы заставляло задавать
все новые и новые вопросы Веронике. Особенно интересовало нас, какие великие
менестрели прибыли на состязание и что за славные песни предстоит нам
услышать. И вообще, какая программа намечается?
Вероника успокаивающе сказала, что все в порядке. "Завтра ваши рыцари -
ха-ха - пойдут на тренировку, а все остальные - осматривать город и
монастырь", высказалась она наконец.
В общежитии, кроме нас, жили на других этажах несколько цивилов. Нам
выдали белье, подушки и одеяла, мы перебазировались со всем этим богатством
на пятый этаж, причем многие вынули спальники и, презирая удобства и
растленную роскошь, улеглись на полу.
Вероника высказывала еще некоторое сомнение насчет того, чем будут
заниматься добровольцы рыжего на вокзале - не пришлось бы наутро увидеть
тихвинский ОМОН, штурмующий вокзал...
Больше ничего выдающегося в этот день не случилось и никаких подвигов