"Генри Райдер Хаггард. Рассказ охотника Куотермена" - читать интересную книгу автора

патронов. С таким снаряжением нам предстояло пройти триста миль по
пустынной, почти необитаемой местности. Могу заверить вас, что я
редко попадал в худшее положение, хотя бывал в разных переделках.
Чего, однако, не случается в жизни охотника! Надо было искать
выход из положения.
Кое-как скоротав ночь подле остатков фургона, мы утром
двинулись в долгий путь к цивилизованным местам. Если б я вздумал
подробно рассказывать обо всех трудностях и бедствиях этого
ужасного путешествия, мне пришлось бы испытывать ваше терпение
далеко за полночь. Поэтому, с вашего разрешения, я перейду прямо к
описанию того приключения, о котором невесело напоминает пара
буйволовых рогов на стене.
Коротко говоря, мы провели в пути около месяца, довольствуясь
чем придется. Однажды вечером мы остановились на ночевку милях в
сорока от Бамангвато. К этому времени положение наше стало уж
вовсе не завидным. Мы шли голодные, совершенно измученные, с
израненными ногами. К тому же, у меня разыгрался острый приступ
лихорадки, отчего я почти ослеп и совсем ослабел; силе моей не
позавидовал бы и ребенок. Боеприпасов, в сущности, не осталось -
один-единственный патрон к моей восьмикалиберке да три на обе
винтовки "мартини", которыми были вооружены Ханс и Машуне.
Итак, мы остановились на ночевку за час до захода солнца и
развели костер - к счастью, у нас еще сохранилось несколько
спичек. Помню, что место для привала мы выбрали прелестное. Сразу
же за звериной тропой, по которой мы притащились, находилась
ложбинка, окаймленная деревцами мимозы с плоскими кронами, а на
дне ложбинки из земли бил ключ; чистая ключевая вода разлилась
здесь озерком. По берегам рос кресс-салат, точь-в-точь такой,
какой только что нам подавали к столу. Есть было нечего - еще
утром мы прикончили остатки маленькой антилопы ориби, которую
застрелили два дня назад. Поэтому Ханс - он стрелял лучше Машуне -
взял два из трех оставшихся патронов к винтовке "мартини" и
отправился на охоту в надежде раздобыть к ужину еще одну антилопу.
Сам я слишком ослабел, чтобы идти с ним.
Машуне между тем обламывал засохшие ветки мимозы, чтобы
соорудить скерм - шалаш для ночлега. Он поставил его ярдах в
сорока от берега. За долгую дорогу львы причиняли нам немало
неприятностей. Не далее как прошлой ночью мы едва не подверглись
их нападению. Я нервничал, потому что из-за своей слабости не мог
надеяться на себя. Не успели мы с Машуне закончить шалаш или,
вернее, некое подобие его, как примерно в миле от нас раздался
выстрел.
- Слышишь?! - напевно произнес Машуне по-зулусски, не то
тревожась, не то радуясь. - Слышишь удивительный звук, который
помог бурам повергнуть на землю наших отцов в битве при реке Блад?
Ныне мы голодны, отец мой; желудки наши малы и сморщены, как
высушенный желудок быка, но скоро они наполнятся добрым мясом.
Ханс - готтентот, а значит, умфагозан - человек низшего сорта, но
стреляет он как надо, конечно, как надо. Да возрадуется твое
сердце, отец мой, скоро на огне появится мясо и мы воспрянем