"Генри Райдер Хаггард. Рассказ охотника Куотермена" - читать интересную книгу автора

Так он причитал, поедая кресс-салат пучок за пучком. Прикончив
все, Машуне заявил, что живот его полон дрянью, которая холодит
внутренности, как "снег на горе". В другое время я бы рассмеялся -
уж очень забавно он изложил свои мысли! Зулусы не любят
растительной пищи.
Едва мы покончили с едой, как услышали громкое рыканье льва,
который, видимо, прогуливался гораздо ближе к шалашу, чем нам
хотелось бы. Вглядываясь в темноту и настороженно прислушиваясь, я
различил блеск больших желтых глаз и хриплое дыхание. Мы громко
закричали, а Машуне подбросил сучьев в костер, чтобы огонь
отпугнул льва. Это помогло; на некоторое время лев исчез.
Вскоре взошла круглая луна, накинув на все серебристый покров.
Редко видел я такое красивое полнолуние. Помню, что, сидя в
шалаше, я мог разобрать в ярком свете неясные карандашные заметки
в моей записной книжке. Как только появилась луна, к озерку у
подножия холма потянулась дичь. С моего места было видно, как
звери проходили по небольшой возвышенности справа от нас на
водопой.
Один самец крупной антилопы эланд остановился ярдах в двадцати
от шалаша и подозрительно оглядывал его. Прекрасная голова и
ветвистые рога животного четко выделялись на фоне неба. Я собрался
было подстрелить его в надежде обеспечить нас мясом, но тут же
вспомнил, что осталось всего два патрона, а попасть в цель ночью
чрезвычайно трудно, и отказался от своего намерения. Эланд
спустился к воде. Через минуту-другую оттуда донесся сильный
всплеск, а затем быстро-быстро застучали копыта животного,
пустившегося в галоп.
- Что это, Машуне? - спросил я.
- Тот проклятый лев, бык его чуять, - ответил зулус на
английском языке, о котором имел весьма смутное представление.
Не успел он произнести эти слова, как на противоположном
берегу озерка послышался звук, похожий на стон. В ответ совсем
близко от нас раздался громкий прерывистый рев.
- Клянусь Юпитером! - сказал я. - Их двое. Они упустили
антилопу; как бы им не вздумалось теперь поохотиться за нами.
Мы подбросили еще сучьев в огонь и принялись кричать. Львы
удалились.
- Машуне, - сказал я, - посторожи, пока луна не станет вон над
тем деревом, - к тому времени пройдет половина ночи. Тогда разбуди
меня. Да смотри в оба, не то львы быстро доберутся до твоих
негодных костей. Мне надо немного вздремнуть, иначе я не выдержу.
- Нкоси! - ответил зулус. - Спи, отец мой, спи спокойно. Мои
глаза будут открытыми, словно звезды, и, как звезды, они будут
сторожить тебя.
Несмотря на слабость, я не сразу смог последовать его совету.
Начать с того, что у меня болела голова от лихорадки, а тревога за
готтентота Ханса еще усиливала эту боль. Не меньшую тревогу
внушала мне и наша судьба: как мы пройдем сорок миль до Бамангвато
с израненными ногами, на пустой желудок, имея всего лишь два
патрона? Не прибавляло спокойствия и сознание того, что поблизости