"Генри Райдер Хаггард. Скиталец" - читать интересную книгу автора

больше!
- Выпей же кубок за меня! - настаивал фараон.
- Прости меня, прошу тебя, - сказал Скиталец, - но вино делает умных
людей глупыми, а сильных - слабыми, а нам сегодня, может быть, понадобятся
и сила и разум!
- Дай мне кубок! - вскричал фараон. - Я пью за твою храбрость,
Скиталец! - Он поднял кубок, встал и выпил его, затем повалился в кресло, и
голова его упала на грудь.
- Я не могу отказать царю в его просьбе! - сказал Скиталец, побледнев
от гнева. - Дайте мне кубок! - Он взял кубок, встал и, сделав возлияние
богам, произнес ясным голосом: - Пью за чужеземную Хатхор!
Царица взглянула на него, побледнев от негодования. Вдруг из лука
послышался слабый звук, разросшийся в воинственную песнь, похожую на шум
летящих стрел. Одиссей услыхал пение лука, и глаза его загорелись
воинственным огнем: он знал, что стрелы скоро полетят в осужденных. Фараон
и Мериамун также услыхали песнь лука. Царица удивленно смотрела на
Скитальца.
- Рассказ менестреля был правдив! Это лук Одиссея, - сказала
Мериамун, - слушай, Эперит, твой лук громко поет!
- Да, царица, - ответил Скиталец, - скоро полетят стрелы смерти! Зови
стражу, враг близко!
Ужас превозмог опьянение фараона: он приказал страже идти, собрать
всех товарищей и быть настороже. Мрачная тень легла на всех
присутствовавших на пиру. Мертвая тишина воцарилась в зале, подобно тому,
как бывает в воздухе перед грозой. Только Одиссей думал о предстоящей
битве, да Мериамун неподвижно сидела в своем кресле и смотрела вдаль. Страх
все сильнее охватывал сердца мужчин.
Вдруг, казалось, сильный порыв ветра пронесся по залу. Весь дворец
содрогнулся, своды его закачались и раскрылись, и над головой
присутствовавших появилась какая-то фигура. Звезды ярко светили на небе.
Потом своды закрылись снова, и люди с побледневшими лицами смотрели друг на
друга. Даже неустрашимое сердце Одиссея замерло от ужаса.
Вдруг многие из присутствовавших в зале людей встали с мест и с криком
попадали мертвыми на пол. Скиталец схватил свой лук. Те, кто остался в
живых, сидели неподвижно, совершенно парализованные страхом. Только
Мериамун была спокойна и холодно смотрела на все происходившее, так как не
боялась ни смерти, ни жизни, ни богов, ни людей. Пока она сидела, а
Скиталец осматривал лук, они услышали шум, топот множества ног, все
возраставший и приближавшийся к ним. Скоро двери раскрылись и вбежала
женщина в ночном одеянии, неся в руках обнаженный труп мальчика.
- Фараон! - вскричала она. - Фараон, и ты, царица! Взгляните, ваш сын
умер... Ваш новорожденный сын мертв! О фараон! Царица! Он умер внезапно на
моих руках!
Она положила мертвого ребенка прямо на стол, среди золотых сосудов,
среди гирлянд цветов и золотых чаш с вином.
Фараон встал с места, разодрал свою пурпурную одежду и громко
заплакал. Мериамун также встала и прижала к груди своего мертвого первенца.
На нее было страшно смотреть, хотя глаза ее были сухи.
- Проклятие навлекла на нас эта злодейка, эта лживая Хатхор! -
произнесла царица.