"Генри Райдер Хаггард. Скиталец" - читать интересную книгу автора

и кем убиты ее поклонники.
- Пойдем, я покажу тебе! - отвечал жрец и повел его по узкой дорожке
во двор храма. В центре двора находилось святилище. Это была большая
комната, выстроенная из алебастра, свет в которую проникал через крышу.
Перед огромными медными дверями висел занавес из дорогой ткани. Небольшая
лестница вела из святилища на портик храма.
- В этом алебастровом святилище обитает наша священная богиня! -
произнес жрец. - По этой лестнице она взбирается на портик храма. Через
занавес мы каждый день подаем ей пищу, но никто из нас не смеет войти туда,
никто не видал Хатхор лицом к лицу. Когда богиня кончает петь, то
спускается обратно в святилище. Тогда медные двери растворяются настежь, и
толпа безумцев бросается к занавесу. Но прежде чем они успевают ворваться в
святилище, падают замертво. Мы слышим звон мечей, и смельчаки умирают
молча, в то время как Хатхор поет свои дивные песни!
- Кто же убивает их?
- Мы не знаем этого, чужеземец! Никто не знает. Подойди к двери
святилища и слушай, быть может, ты услышишь пение Хатхор. Не бойся!
Скиталец недоверчиво подошел ближе, а жрец Реи стоял поодаль. Вдруг из
святилища раздался звук чудного пения, и нежные, чистые ноты глубоко
тронули сердце Одиссея, напомнив ему родную Итаку, счастливые дни юности.
Он сам не мог дать себе отчета, почему сердце его сладко забилось.
- Слушай, - сказал жрец, - Хатхор поет!
Но пение скоро окончилось.
Тогда Скиталец задал себе вопрос: должен ли он сейчас войти в
святилище и решить свою участь или переждать некоторое время, и в конце
концов решил подождать, чтобы увидеть собственными глазами, что случится с
теми, кто попытается подойти к Хатхор.
Простившись со старым жрецом, он вышел из храма вместе с Реи. Проходя
по улицам, они опять видели Апура, которые грабили народ Кеми, и вернулись
во дворец. Дома Скиталец долго раздумывал, как бы увидать эту странную
женщину, живущую в храме, и избежать бронзовой ванны. В глубоком раздумье
он просидел до самой ночи, когда его пришли звать на ужин к фараону. Он
отправился туда и, встретив фараона и Мериамун в первой комнате, прошел с
ними в зал. Пиршественная комната была прибрана, всякий след битвы исчез,
кроме нескольких пятен крови на полу и нескольких стрел, воткнувшихся в
стены и потолок.
Мрачно было лицо фараона, да и все присутствовавшие также были
печальны: смерть и скорбь царили в стране Кеми. Но царица Мериамун не
плакала о своем сыне. Гнев терзал ее сердце за то, что фараон отпустил
Апура. Пока они сидели и пировали, до них донесся топот бесчисленных ног,
мычание скота и торжествующая песнь, подхваченная тысячами голосов.
Пение было так дико и безобразно, что Скиталец схватил лук и побежал к
воротам дворца, опасаясь, что Апура бросятся грабить царскую сокровищницу.
Царица Мериамун также пошла в воротам. Они оба стояли в тени ворот и скоро
увидали огонь факелов. Кучка людей, вооруженных пиками, приближалась к ним,
и свет факелов отражался на их золотых шлемах, украденных у египетских
солдат. За ними шла толпа женщин, которые плясали, били в тимпаны и пели
торжествующие песни.
На некотором расстоянии от них шел высокий чернобородый человек,
который нес на своих плечах большой вызолоченный гроб с резными