"Генри Райдер Хаггард. Скиталец" - читать интересную книгу автора

меня? И не одному тебе она сказала это. Я также ждала тебя, ждала того,
кого должна была полюбить. Как тяжела и скучна была моя жизнь, как пусто
было сердце все эти годы, когда я тосковала по любви! Наконец ты пришел, я
вижу того, кого видела в моих снах!
Мериамун приблизила свое лицо к лицу Одиссея, и ее сердце, ее глаза,
ее губы говорили ему: "Люблю, люблю!"
Одиссей обладал стойким и терпеливым сердцем и не боялся опасностей.
Но ему никогда не приходилось быть в таком положении: он был связан по
рукам и ногам и попал в силки, из которых не мог вырваться. С одной стороны
любовь, с другой - нарушенная клятва и потеря "Мечты мира", которой он
никогда не увидит.
Однако даже теперь обычное мужество и хладнокровие не покинули его.
- Царица! - сказал он. - Мы оба грезили. Если ты видела во сне, что я
должен быть твоей любовью, то проснулась уже супругой фараона. Фараон - мой
хозяин, я дал ему клятву беречь и охранять тебя!
- Проснулась супругой фараона! - устало повторила Мериамун его слова.
Руки ее соскользнули с его шеи, и она снова откинулась на ложе. - Я супруга
фараона только по имени! Фараон для меня ничто, мы чужие друг другу!
- Все равно я должен сдержать свою клятву, царица, - ответил
Скиталец. - Я клялся Менепте оберегать тебя от всякого зла!
- А если фараон не вернется более, тогда что, Одиссей?
- Тогда мы поговорим. А теперь, царица, ради твоей безопасности я
должен осмотреть стражу!
Он молча поднялся с места и ушел.
Царица Мериамун посмотрела ему вслед.
- Странный человек! - прошептала она. - Он ставит свою клятву
преградой между собой и той, которую любит и ради которой приехал издалека!
И за это я уважаю его еще более! Ну, фараон Менепта, супруг мой, ешь, пей и
веселись! Коротка будет твоя жизнь - я обещаю тебе это!


ГЛАВА XIII

Храм погибели

Тревожное чувство охватило Скитальца поутру, когда он вспомнил все,
что видел и слышал в покое царицы; и опять он стоял на распутье, опять ему
предстоял выбор между этой женщиной и той клятвой, которая для него
священней всего. Правда, Мериамун прекрасна и умна, но он страшился ее
любви, ее чародейства и страшился мщения в минуту гнева. Оставался один
исход - оттягивать время, насколько возможно, дождаться возвращения царя и
тогда как-нибудь найти предлог покинуть город Танис и продолжать искать по
свету "Мечту мира".
Где-то далеко, думал он, бежит таинственная река, о которой ходит
столько преданий в стране. Она вытекает из земли Эфиопов, самых праведных
из людей, за трапезу которых садятся сами боги. Вверх по этой священной
реке, в тех местах, куда никогда не проникала людская неправда и грех, если
угодно будет судьбе, он, быть может, встретит златокудрую Елену!
"Да, если судьбе будет угодно, - мысленно повторил он, - но ведь и все
случившееся со мной до сих пор было угодно судьбе, которая во сне показала