"Генри Райдер Хаггард. Скиталец" - читать интересную книгу автора

меня Мериамун". И Одиссею казалось, что как он плыл по течению во мраке
через кроваво-красное море к берегам Кеми, так ему суждено брести в крови
до берегов Судеб, предназначенных богами.
Но спустя немного он отогнал от себя эти скорбные мысли, встал,
совершил омовение, натираясь благовонными маслами, расчесал свои темные
кудри, опоясался мечом и надел свои золотые доспехи, так как ему
вспомнилось, что сегодня тот день, когда чудесная Хатхор, стоя на пилоне
храма, будет призывать к себе людей, - и Скиталец решил увидеть ее, а если
нужно, то и сразиться с ее стражей. Помолясь Афродите о помощи и
содействии, он сделал возлияние вина на ее алтарь и стал ждать, но ждал
напрасно: ответа не было на его мольбу. Но в тот момент, когда он
повернулся, чтобы уйти, взгляд его случайно упал на его собственное
отражение в большой золотой чаше, из которой он делал возлияние, и ему
показалось, что он стал прекраснее и моложе, что черты его утратили
отпечаток прожитых лет, лицо стало нежно и юно, как лицо Одиссея, который
много лет тому назад отплыв на черном судне, оставив за собой дымящиеся
развалины злополучной Трои.
В этом превращении Скиталец видел вмешательство благосклонной к нему
Афродиты, которая хотя и не проявляла своего присутствия в этой стране
чуждых ей богов, но неизменно пребывала с ним. При мысли об этом на душе у
него стало легко, как у мальчика, которому не знакомы ни горе, ни печали, а
мысль о смерти никогда не является даже во сне.
Подкрепив свои силы яствами и вином, Одиссей поднял свой меч, дар
Евриала, и собрался выйти из дома, как к нему вошел жрец Реи.
- Куда собрался ты, Эперит? - спросил ученый жрец. - Да скажи, что
сделало тебя таким красивым и юным, словно десятки лет упали с твоих плеч?
- Что? Сладкий, крепкий сон! - ответил Скиталец. - Эту ночь я отлично
спал, и усталость моих долгих скитаний отлетела от меня; я стал тем, каким
был, когда отправлялся в путь через кроваво-красное море во мраке ночи!
- Продай ты секрет этого сна красавицам Кеми! - не без лукавства
заметил престарелый жрец. - И ты ни в чем не будешь знать недостатка во всю
свою жизнь!
- Я собрался в храм богини Хатхор, так как тебе, вероятно, известно,
что сегодня она будет стоять на краю пилона и призывать к себе людей.
Пойдешь ты со мною, Реи? - спросил Скиталец.
- Нет, нет, не пойду! Хотя я стар и кровь уже медленно течет в моих
жилах, но, как знать, быть может, если я посмотрю на нее, безумие овладеет
и мной и я, подобно другим, устремлюсь на свою погибель! Конечно, есть
возможность слышать голос Хатхор и не погибнуть навек: это дать завязать
себе глаза, как это делают многие. Но и это средство редко помогает, так
как почти каждый срывает повязку с глаз и смотрит на нее, а затем умирает.
Не ходи ты туда, Эперит, прошу тебя, не ходи! Я люблю тебя, сам не знаю за
что, и не хочу видеть тебя мертвым, хотя, быть может, для тех, кому я
служу, было бы лучше, чтобы ты умер! - добавил задумчиво жрец как бы про
себя.
- Не бойся, Реи! - успокоил его Скиталец. - Что суждено, того не
миновать! Пусть никто не скажет, что тот, кто шел с оружием в руках против
Сциллы, устрашился какой бы то ни было опасности или какой бы то ни было
любви!
Слушая его, Реи ломал руки и чуть не плакал, так как ему казалось