"Генри Райдер Хаггард. Скиталец" - читать интересную книгу автора

мраморные плиты пола и ложился широкой пеленой, казавшейся светлым прудом
среди туманных темных берегов. По привычке Скиталец окинул залу рассеянным
взглядом, и ему показалось, что вдали, в противоположном конце, между
колоннами движется какая-то белая тень. Схватив свой черный лук, он наложил
руку на колчан, так что стрелы в нем зазвенели.
Тень в конце залы как будто уловила этот звук или же увидала золотые
доспехи, на которые случайно упал луч света, только она стала приближаться,
пока не дошла до края бывшего среди залы бассейна, и остановилась. Скиталец
тоже остановился, недоумевая, что бы это значило. Но вот тень медленно
вошла в освещенное пространство, и он увидел, что то была женщина в белом;
вокруг ее стана обвивался змеею золотой пояс, украшенный драгоценными
камнями, горевшими разноцветным изменчивым блеском, подобно глазам змеи.
Стройна и прекрасна, как статуя Афродиты, была эта женщина, но кто она
была, трудно было угадать, так как голова ее низко склонялась на грудь.
С минуту она стояла так, совершенно неподвижно, Скиталец приблизился к
ней и, в свою очередь, очутился в полосе света. Тогда белая фигура вдруг
подняла голову, так что свет упал ей прямо в лицо, и протянула к нему свои
белые, точно изваянные из мрамора руки. Лицо это было лицом
Елены-аргивянки! Одиссей невольно залюбовался ее красотой, ее
небесно-голубыми глазами и золотистой волной кудрей, медленно, беззвучно,
не проронив ни слова, он стал приближаться к ней. Вдруг смутное чувство
страха закралось в его душу. Однако он поборол его и произнес:
- Госпожа, ты ли это? Ты ли Елена-аргивянка, которую я вижу перед
собой? Или же ты только видение, смеющееся надо мной?
- Разве я не говорила тебе вчера в святилище Хатхор, что в эту ночь мы
повенчаемся с тобой? Почему же ты теперь принимаешь меня за призрак,
причисляешь к бесплотным? - сказала тень.
Скиталец прислушался к звуку ее голоса: то был голос Елены. Глаза,
смотревшие на него, были тоже глазами Елены, но он почему-то боялся обмана:
сердце его не доверяло глазам и слуху.
- Правда, так говорила мне Елена-аргивянка, - произнес он, - но она
сказала мне, что я встречу ее у пилона храма и сам приведу ее оттуда, как
невесту. Я и иду туда за нею теперь. Если ты Елена, то где же твоя
багрово-красная звезда, роняющая кровавые слезы об убитых людях, звезда, по
которой я должен узнать тебя?
- Кровавая роса уже не падает со звезды на моей груди, Одиссей, так
как с той минуты, как ты овладел мною, люди не будут больше умирать за
меня, за мою красоту! Звезда войны закатилась. Смотри, теперь разум и
мудрость царят вокруг меня. Вот. Символ бессмертного Змея, означающий
вечную любовь! Ты шел за мною, а я пришла к тебе. Разве ты хочешь, чтобы я
оставила тебя, Одиссей, и ушла от тебя?
Тут разум хитроумного Одиссея помутился; забыв слова Афродиты,
предостерегавшие его, что Елену он узнает только по красной звезде на
груди, он теперь уже не сомневался, что видит перед собой злотокудрую
Елену.
Между тем та, которая носила образ Елены, протянула к нему свои руки и
улыбнулась такой бесподобной улыбкой, что Скиталец забыл обо всем на свете.
Через мгновение она, неслышно скользя по мраморному полу, пошла перед
ним, а он - за нею по длинному ряду зал и коридоров, точно во сне; она все
манила его своей обольстительной улыбкой. Наконец они вошли в опочивальню