"Генри Райдер Хаггард. Скиталец" - читать интересную книгу автора

гордой красоте. Герой стоял пораженный и не мог отвести глаз. Но вот силы
вернулись к нему, и он, схватив свои доспехи, стал снаряжаться, но, когда
он взял шлем, тот выскользнул из его рук, со звоном упал на мраморные плиты
пола и пробудил спящую. С громким криком вскочила она на ноги и встала
величественная и прекрасная в своем ночном одеянии, схваченном вокруг стана
золотою змеей, которую она теперь осуждена была носить всегда. Между тем
Скиталец схватил свой меч и сбросил с него драгоценные из слоновой кости
ножны.


ГЛАВА XX

Мщение Курри

Теперь Скиталец и царица, жена фараона, стояли друг против друга в
полусвете царской опочивальни. Оба молчали. Горькая досада, жгучий стыд и
гнев светились в его глазах. Лицо же Мериамун было холодно и мертво, а на
губах играла та загадочная улыбка, что встречается на лицах сфинксов,
только грудь ее порывисто вздымалась с каким-то надменным торжеством.
- Зачем смотришь ты на меня такими странными глазами, мой господин и
возлюбленный супруг? И к чему ты надел свои боевые доспехи, когда
лучезарный Ра только что поднялся со своего ложа, где он отдыхал на груди
Нут? - начала она.
Но Одиссей не произнес ни слова. Тогда она протянула к нему свои руки.
- Отойди от меня! - воскликнул наконец тот сдавленным голосом. -
Отойди! Не смей касаться меня, ведьма, не то я забуду, что ты женщина, и
уложу на месте своим мечом.
- Этого ты не можешь сделать, Одиссей, - спокойно произнесла
Мериамун. - Ведь я твоя жена, ты навеки связан со мною своею клятвой.
- Я клялся не тебе, не царице Мериамун, а Елене-аргивянке, которую я
люблю так же, как ненавижу тебя.
- Ты клялся мне, клялся словами: "Клянусь тебе, женщина или богиня, в
каком бы то ни было образе и каким бы именем ты ни звалась, любить только
тебя, тебя одну". И что из того, в каком образе ты видишь меня? Моя
бессмертная любовь к тебе все та же, а красота не более как внешняя
оболочка! И разве я не прекрасна! Все равно я твоя судьба, и, что бы ты ни
делал, мы должны вместе плыть по реке жизни, до берегов смерти. Не
отталкивай же меня, каким бы колдовством я ни привлекла тебя в свои
объятия, все же отныне они - твой дом и твой очаг! - И она снова
приблизилась к нему.
Но Скиталец взял стрелу из своего колчана и, натянув лук, направил
стрелу на Мериамун.
- Подойти теперь! - сказал он. - И я заключу тебя в свои объятия.
Знай, я люблю одну только Елену, и найду ли я ее вновь или потерял ее навек
через твое колдовство, все равно буду любить ее до скончания века, а тебя
ненавижу и буду ненавидеть до конца за то, что ты навлекла на меня
величайший позор, сделав бесчестным человеком в глазах фараона и всего
народа Кеми. Я созову стражу, вождем и начальником которой сделал меня
фараон, и расскажу ей про твой позор и мое несчастье. Я буду кричать об
этом на улицах и площадях, объявлю всенародно с кровель храмов, когда