"Генри Райдер Хаггард. Дни моей жизни" - читать интересную книгу автора

так далее - от поколения к поколению, пока их не набралось десятка два.
"Воины Пагате идут! Воины Пагате идут! Воины Пагате пьют кровь врагов,
они умеют убивать! Фазаны, ради которых никогда не почешется другой фазан
(т.е. умеющие сами за себя постоять)" - и так далее.
Затем он удалился. Появились воины. Они выступали поротно и пели нечто
вроде торжественного гимна. Все были облачены в строгие, но в то же время
причудливые боевые одеяния. Головы одних были украшены белыми перьями цапли,
других - длинными черными перьями. Каждая рота имела командира и отличалась
от другой формой щита. Воины построились полукругом. Их свирепый вид
производил внушительное впечатление. Приближаясь, роты подхватывали
воинственный гимн. Пели они удивительно ритмично. Никогда еще пение не
действовало на меня так сильно.
Затем появился вождь в сопровождении телохранителей; воины пели все
громче и громче, пока гимн не превратился в гремевшее славословие. Тогда
старый вождь, исполнившись воинственного пыла, оттолкнул поддерживавших его
телохранителей и, забыв свой возраст и немощи, ринулся к воинам, стоявшим
впереди. Это зрелище я никогда не забуду.
Тут к вождю приблизился губернатор. Его встретили королевским
приветствием: "Байете, Байете!" Этим кличем встречали только Кетчвайо*, м-ра
Шепстона и губернатора Наталя. Возглашаемый одновременно множеством людей,
он производил сильное впечатление.
______________
* Кетчвайо - правитель зулусов в 1856 - 1879 гг. - Примеч. перев.

Начались пляски. Это было замечательное зрелище. Мимо нас проносилась
рота за ротой. Воины напоминали больших, свирепых птиц, бросающихся на
добычу. Вытянув ассегаи и подняв щиты, они как бы летали взад и вперед,
сопровождая каждое движение таким резким шипением, какое могли бы издавать
тысячи змей. Описать этот незабываемый звук трудно, пожалуй, даже
невозможно. Время от времени шипение змей превращалось то в рычание целой
стаи львов, то в лай диких собак, преследующих добычу.
Затем каждый воин поочередно делал прыжок вперед; пробежав несколько
шагов, он как бы бросался в атаку, взвивался на пять футов в воздух, кидался
на землю, вскакивал, просовывал голову между ног - словом, пребывал
одновременно всюду и везде. Его приветствовали шипением, переходившим в
свист, который то усиливался, то ослабевал, то снова усиливался, оставаясь
идеально ритмичным.
К этому времени все пришли в крайнее возбуждение; даже мальчики
раздобыли где-то щиты и присоединились к взрослым. Между тем красотки,
многие из которых вполне были достойны такого названия, вооружились длинными
ветвями и, делая всем телом волнообразные движения (никаким другим словом
это невозможно описать), подбодряли воинов.
Вдруг вперед выскочил наследник вождя. В тот же миг воздух буквально
наполнился громким шипением и воинов охватило безумие.
Это было варварское, но великолепное представление. Самой лучшей его
частью было пение. Но и его превзошло последнее королевское приветствие -
стук ассегаев о щиты. Сначала послышался тихий рокот, напоминающий морской
прибой. Он становился все громче и громче, грохотал, как раскаты отдаленного
грома, и закончился частыми резкими звуками, напоминающими трещотку..."