"Генри Райдер Хаггард. Возвращение Айши" - читать интересную книгу автора

кверху глаза встречались с моими: не могу передать ужасное выражение его
взгляда.
И хуже всего было безмолвие, безмолвие и беспомощность. Если бы он хотя
кричал, барахтался, и то было бы лучше. Но знать, что он жив и что он весь
сейчас в чудовищном напряжении! О Господи! Господи!
Руки и ноги у меня стали побаливать, но я не смел пошевельнуться. А
боль все усиливалась, или так мне казалось; мой рассудок не выдержал этой
душевной и физической пытки: мне вдруг вспомнилось, как в раннем детстве я
залез на дерево и застрял там, ни подняться, ни спуститься, и что я тогда
претерпел. И еще мне вспомнилось, как однажды в Египте один мой безрассудный
друг взобрался на вершину пирамиды и почти полчаса провел, пригвожденный к
ее сверкающей вершине, на высоте четырехсот футов. Я снова видел, как он
тянет свою обтянутую чулком ногу в тщетной попытке нащупать какую-нибудь
трещину, а затем поджимает ее; видел его искаженное страхом лицо: белое
пятно на фоне красноватого гранита.
Затем его лицо исчезло, вокруг меня сгустилась тьма, и в этой тьме
передо мной сменяются различные картины: неодолимо, как живая, шевелясь,
скатывается лавина; я погружаюсь в снежную могилу; склоняясь надо мной, Айша
требует отчета за жизнь Лео. Черная пустота и безмолвие, только слышно, как
потрескивают мои мышцы.

Вдруг что-то сверкнуло в этой черной пустоте, послышался какой-то
непонятный звук. Оказалось, что это Лео вытащил нож и с яростью перерезает
ремень, чтобы покончить все счеты с жизнью. А непонятный звук оказался
полным полувызова, полуужаса криком, который издал Лео, когда с третьего
раза ему удалось надрезать ремень.
Там, где он сделал надрез, полоски ремня стали закручиваться кверху и
книзу, походя на губы рассвирепевшего пса, оставшаяся часть
медленно-медленно растягивалась, становясь все тоньше и тоньше. Наконец
ремень лопнул; он взвился вверх и, словно бич, ударил меня по лицу.
Еще мгновение - и я услышал приглушенный звук падения. Лео ударился
оземь. Лео мертв, превратился в ту самую исковерканную груду мяса и костей,
которую я недавно себе представлял. Этого я не мог выдержать. Ко мне
вернулось самообладание и чувство собственного достоинства. Нет, я не буду
ждать, пока мои силы окончательно истощатся и я упаду со своего насеста, как
раненая птица с дерева. Я последую за ним немедленно, и не вынужденно, а по
своей собственной воле.
С чувством большого облегчения я опустил руки. Выпрямился, стоя на
пятках, в последний раз посмотрел на небо, прошептал последнюю молитву. Одно
мгновение я балансировал над пропастью.
Затем крикнул: "Иду за тобой", поднял руки над головой и, как
ныряльщик, бросился в черную бездну внизу.

Глава VI. В доме над воротами

О, этот неудержимый полет по воздуху! Принято считать, что падающие
теряют сознание; смею вас заверить, это не так. Никогда еще не были так
обострены мои мысли и чувства, как во время падения с ледника; и никогда еще
короткое падение не казалось таким долгим. Навстречу мне, словно живой,
стремительно мчался белый сугроб, затем последовал удар.