"Генри Райдер Хаггард. Возвращение Айши" - читать интересную книгу автора

возлюбленного от смертного греха, а меня - от безутешного горя. Сжалься над
его нестерпимыми муками, вдохни в его душу надежду, ибо Лео не может жить
без надежды, а я - без него.
Уснул я совершенно разбитый.

Разбудил меня Лео: он говорил впотьмах низким, взволнованным голосом:
- Хорейс, мой друг, мой отец, слушай!
Я мгновенно стряхнул с себя сон, как будто и не спал, ибо по его тону
понял, что случилось нечто чрезвычайно важное, нечто способное перевернуть
нашу судьбу.
- Сейчас я зажгу свечу, - сказал я.
- Не надо, Хорейс, я предпочел бы говорить с тобой в темноте. Едва я
лег, мне приснился сон, неотличимо похожий на явь: никогда не видел
подобного. Будто я стою под кромешно темным, без единой звезды, сводом
небес, томимый чувством глубокого одиночества. И вдруг что-то засверкало в
вышине, за многие-многие мили от меня, я было подумал, что появилась
какая-то планета, чтобы разделить мое одиночество. Я увидел приближающийся
огонь, который словно плыл по ветру. Все ниже, ниже, ниже - он уже над моей
головой, - какая у него странная форма, то ли язык, то ли веер. На высоте
моей головы огонь остановился и застыл в неподвижности: под ним, в
призрачном мерцании, стояла женщина с сияющим челом. Сначала слабое,
свечение постепенно усиливалось, я уже мог разглядеть женщину.
Это была Айша, Хорейс: те же глаза, то же прекрасное лицо, пышное
облако волос, - и смотрела она на меня печально, как будто укоряя: "Почему
ты сомневаешься?"
Я хотел заговорить с ней, но мои уста онемели. Хотел подойти и обнять
ее, но руки не шевелились. Между нами была незримая стена. Она подняла руку,
как бы показывая, чтобы я следовал за ней.
И заскользила прочь, Хорейс; мне почудилось, а может быть, так оно и
было, будто моя душа вылетела из тела и направилась за ней. Мы быстро
мчались на восток, над землями и морями, и, к своему удивлению, я хорошо
знал дорогу. Однажды она остановилась, и я посмотрел вниз. В лунном свете
под нами лежали разрушенные дворцы Кора, недалеко зияла та самая пропасть,
через которую мы дважды перебирались.
Вперед и вперед, над болотами, - и вот мы уже стоим на Голове эфиопа, и
со всех сторон на нас пристально смотрят арабы, наши утонувшие товарищи,
среди них и Джоб, с грустной улыбкой он качает головой, как бы говоря, что
хотел бы нас сопровождать, но не может.
Через море, через песчаные пустыни и вновь через море; под нами уже
берега Индии. Затем на север, все время на север, пока мы не достигаем гор,
увенчанных вечными снегами. На мгновение мы повисаем над монастырем, стоящим
на краю плато. На его террасе старые монахи бормочут свои молитвы. Узнать
этот монастырь нетрудно, он выстроен в форме полумесяца, перед ним -
гигантская, источенная временем статуя бога, глядящего на пустыню. Я понял,
не могу объяснить как, но я понял, что мы уже за дальними границами Тибета,
впереди - земли, куда еще не ступала нога путешественника. За пустыней -
опять горы, сотни и сотни заснеженных вершин.
Недалеко от монастыря, вдаваясь, словно скалистый мыс, в равнину,
вздымается одинокая гора, выше, чем все остальные. Мы опустились на ее
снежную вершину и стали ждать; наконец над горами и пустыней внизу, точно