"Генри Райдер Хаггард. Рассказы охотника" - читать интересную книгу автора

Погонщик Том выругался и отпустил пареньку здоровую затрещину, вполне,
разумеется, им заслуженную. Затем они привязали старого Каптейна за поводья
к дышлу и, взяв ассегаи и палки, двинулись в путь. Я не прочь был бы пойти и
сам, но оставлять на ночь фургон под присмотром одного из них мне не
хотелось. Настроение было препоганое, хотя мне давно следовало привыкнуть к
подобным происшествиям. Чтобы успокоиться, я взял винтовку и отправился на
поиски дичи. Часа два я бродил попусту, не обнаружив ничего, во что стоило
бы стрелять. Я повернул назад и тут наконец ярдах[9] в семидесяти от фургона
увидел за деревцом мимозы старого самца антилопы импала. Он бежал прямо к
фургону, и мне удалось как следует прицелиться, когда он был уже в
нескольких футах[10] от повозки. Я нажал спусковой крючок; пуля попала в
спину. Импала свалился, жизни в нем оставалось не больше, чем в дверном
гвозде. Хороший был выстрел, хотя мне и не подобает говорить об этом.
Настроение мое улучшилось, тем более что антилопа рухнула у задней стенки
фургона, так что мне осталось только, освежевав ее тушу, обвязать ремнем
ноги и подтянуть кверху. Когда я покончил с этим делом, солнце уже зашло, с
неба светила полная луна. Да какая прекрасная! А затем наступила та
поразительная тишина, которая иногда воцаряется над африканскими дебрями в
первые часы ночи. Замолкло все - и животные, и птицы. Ни дуновения ветерка в
кронах деревьев, даже тени их не колебались, только становились все больше.
Тишина начала угнетать меня, я чувствовал себя безмерно одиноким. Слуг с
волами и в помине не было. Меня радовало даже общество старого Каптейна,
который лежал, прижавшись к дышлу, и безмятежно пережевывал свою жвачку.
Но вдруг Каптейн встревожился. Сначала он засопел, потом встал и снова
засопел. Я не мог понять, в чем дело, и как дурак спрыгнул с фургона, чтобы
оглядеться вокруг: я решил, что наконец возвращаются пропавшие волы.
Уже в следующее мгновение я пожалел о своем поступке: раздался рев,
что-то желтое промелькнуло передо мной и обрушилось на бедного Каптейна.
Послышался предсмертный хрип вола и хруст шейных позвонков несчастного
животного, сокрушаемых зубами льва. Тут я понял, что произошло. "Ружье в
фургоне", - молнией сверкнуло у меня в голове. Я повернулся и бросился за
ним. Став одной ногой на переднее колесо, я поднялся, чтобы влезть в фургон,
но тут же замер, словно окаменев: прямо за собой я услышал дыхание льва, и в
следующий миг зверь прикоснулся ко мне, как я вот сейчас прикасаюсь к столу.
Я чувствовал, что лев обнюхивает мою левую ногу, болтающуюся в воздухе.
Клянусь, это было странное чувство. Не припомню, чтобы я испытывал
такое прежде. Я не смел пошевелиться, хотя дело шло о моей жизни. Но самое
удивительное, что моя левая нога обрела самостоятельность и я потерял над
ней власть; у нее появилось неодолимое стремление брыкаться. Так иногда
истеричному человеку хочется смеяться, и тем более неудержимо, чем
торжественнее обстановка вокруг. Между тем лев медленно обнюхивал мою ногу,
водя носом от лодыжки вверх к бедру. Я подумал, что вот сейчас он в нее
вцепится, но лев поступил иначе. Он негромко рыкнул и вернулся к волу. Чуть
повернув голову, я его увидел. Вероятно, это был самый большой из виденных
мною львов, а видел я их немало. И еще у него была особая примета - огромная
черная грива. А зубы! Но на зубы вы можете полюбоваться сами. Порядочные, а?
Это было великолепное животное, и, лежа на передке фургона, я подумал, что
такой лев украсил бы любой зверинец. А он тем временем стоял над тушей
бедного Каптейна и свежевал ее не хуже мясника. Я так и не решался
пошевелиться, потому что лев то и дело поднимал голову и следил за мной, не