"Генри Райдер Хаггард. Рассказы охотника" - читать интересную книгу автора

два, угодила в сердце. Лев попал мне на мушку, и мой палец уже начал
нажимать на спусковой крючок, когда я вдруг ослеп от искры, влетевшей мне в
правый глаз. Я заплясал от боли, принялся тереть глаз и более или менее
протер его как раз вовремя, чтобы полюбоваться, как хвост последнего льва
скрылся за кустарником в верхней части оврага.
Можете себе представить, как я бесновался! Надо же было случиться
такому невезению! Выстрел на открытом месте непременно принес бы удачу.
Однако я не желал признавать себя побежденным и бросился к оврагу.
Погонщик Том кричал и умолял меня не ходить туда. Я никогда не выставлял
себя отчаянным храбрецом, да я таким не был сроду. Но на этот раз я твердо
решил: либо я убью львов, либо пускай они прикончат меня. Поэтому я сказал
Тому, что он может не ходить за мной, если не хочет, но сам я пойду, что бы
там ни было. Том происходил из народа свази и был отважным парнем. Он пожал
плечами и, бормоча, что я сошел с ума или околдован, покорно пошел за мной
следом.
Вскоре мы достигли оврага. Он имел ярдов триста в длину и порос совсем
не так густо, как казалось издали. Тут-то и началась комедия. За каждым
кустом мог прятаться лев, ведь их было все-таки четверо. Оставалось решить,
где же именно они находятся? Я уж и смотрел, и высматривал во всех
направлениях, а душа у меня то и дело уходила в пятки. Наконец я был
вознагражден: за кустом мелькнуло что-то желтое. В тот же миг из-за другого
куста, как раз напротив меня, выскочил львенок и помчался галопом обратно к
выгоревшей части озерка. Я сделал поворот кругом и выстрелил, не целясь.
Пуля раздробила ему хребет в двух дюймах от копчика. Львенок перевернулся
через голову и упал, беспомощный, но глаза его горели яростью, Погонщик
прикончил его ассегаем. Я открыл затвор и поспешно вытащил гильзу. Потом я
понял, что она, очевидно, разорвалась в стволе и часть заряда застряла там.
Так или иначе, когда я пытался вогнать новый патрон, он вошел только
наполовину. И поверите ли, именно в этот момент соизволила появиться на
сцене львица: ее, очевидно, привлекли вопли детеныша. Она остановилась шагах
в двадцати от меня, хлеща хвостом по бокам, и вид у нее был зловещий
донельзя. Я медленно отступил, стараясь вогнать патрон. Тут она направилась
в мою сторону короткими прыжками, всякий раз приседая на мгновение.
Опасность надвигалась неотвратимо, а патрон все не входил. Как ни
удивительно, я думал в эту минуту о фабриканте, выпускающем такие патроны.
Имени его я вам не назову, но тогда мною владело одно страстное желание:
если уж зверюга схватит меня, пусть и фабриканта постигнет достойное
возмездие. Убедившись, что патрон не входит, я попытался вытащить его, но он
заклинился. А, между тем, если я не закрою затвор, то не смогу выбить гильзу
и воспользоваться вторым стволом, то есть останусь, в сущности, безоружным.
Я начал медленно отступать назад, не спуская глаз с львицы,
подползавшей на брюхе. Она двигалась беззвучно, все хлеща себя хвостом по
бокам, и тоже не спускала глаз с меня. А по глазам ее было видно - через
несколько секунд она прыгнет. Я изо всей силы нажимал ладонью на медную
закраину гильзы, пока из руки не потекла кровь. Глядите, следы остались до
сих пор!
Тут Куотермэн поднес к свету правую руку и показал нам четыре или пять
белых шрамов на том месте, где запястье переходит в кисть.
- Но это нисколько не помогло, - продолжал он, - патрон не двигался с
места. Никому не пожелаю очутиться в таком переплете. Львица вся