"Генри Райдер Хаггард. Мари ("Зулусский цикл" #1)" - читать интересную книгу автора

сына Кваби в воскресенье, когда он держал за уздечку его лошадь.
- Боже мой! - снова воскликнул я. - Старый дурак должно быть был пьян.
Когда, говоришь, должно быть нападение, на рассвете? - и я глянул на звезды,
добавив. - Ведь это, выходит, произойдет меньше, чем через час, а баас Марэ
нет дома...
- Да, - проворчал Ханс, - и мисс Мари... Подумайте, что сделают красные
кафры с мисс Мари, когда пролита их кровь...
Я просунул руку в окно и ударил бледно светящуюся в мерцании звезд
отвратительную морду готтентота.
- Собака! - прошипел я. - Седлай мою кобылу и чалую и бери свое ружье.
Я еду через две минуты. Да побыстрей, не то я убью тебя!
- Иду, иду, - ответил Ханс и исчез в ночи, подобно вспугнутой змее.
Тогда я начал одеваться и кричать, пока отец и кафры не вбежали в
комнату. Набрасывая верхнюю одежду, я рассказал им все.
- Пошлите гонцов, - сказал я, - к Марэ, он на ферме Бота, и ко всем
соседям. Пошлите, ради ваших же жизней! Соберите дружественных кафров и
скачите что есть силы в Марэсфонтейн. Не говори мне ничего, отец, не говори!
Иди и делай то, что я сказал! Стой! Дай мне два ружья, набей седельные мешки
жестянками с порохом и пулями и погрузи их на мою кобылу. О!.. Скорей!
Скорей!
Теперь, наконец, они поняли все и помчались кто куда со свечами и
факелами. Двумя минутами позднее, - едва ли прошло больше времени, - я был
уже перед конюшнями как раз в то время, когда Ханс выводил гнедую кобылу,
знаменитое животное, на покупку которого я собирал все свои деньги в течение
двух лет. Пока я проверял подпругу, кто-то укрепил седельные сумки, а кто-то
появился с чалым жеребцом, который, я в этом был уверен, будет следовать за
кобылой хоть до самой смерти. Уже не было времени седлать его, так что Ханс
вскарабкался ему на спину, как обезьяна, держа под мышкой два ружья, у меня
же было только одно ружье и мой двуствольный пистолет.
- Отправляй гонцов! - крикнул я отцу. - Если ты хочешь еще увидеть меня
живым, отправляй их, как можно скорей!..
После этого мы умчались. Впереди у нас было пятнадцать миль пути, а до
рассвета оставалось тридцать пять минут.
- Мягко бери подъем, - посоветовал я Хансу, - а потом пусть животные
мчатся, как ветер, как тебе еще никогда до этого не приходилось ездить
верхом.
Эти первые две мили подъема! Мне казалось, что мы уже никогда не
достигнем его конца и, однако, я не осмеливался сильно пришпоривать кобылу,
чтобы она не выдохлась раньше времени. К счастью, она и ее компаньон,
жеребец, отдыхали в стойле последние тридцать часов, и, конечно, не ели и не
пили до заката солнца. Поэтому, будучи в отличной форме, они оказались
самыми пригодными к делу, так что мы двигались сравнительно легко.
Я сдерживал кобылу, когда она шла на подъем, а жеребец держался ее
аллюра. Мы достигли гребня возвышенности и перед нами открылась обширная
равнина, примерно на двенадцать миль, а затем, двумя милями ниже,
возвышенность, ведущая к Марэсфонтейну.
- Теперь, - сказал я Хансу, отпуская поводья, - жми как только
можешь!..
Вниз кобыла помчалась с такой скоростью, что только ночной ветер пел
свою унылую песню в моих ушах, а за кобылой несся добрый чалый жеребец с