"Генри Райдер Хаггард. Мари ("Зулусский цикл" #1)" - читать интересную книгу автора

из страны.
Это уже были отрадные вести и я снова спросил, пощадили ли Холстеда,
раз он также является англичанином.
- Нет, - сказал Камбула, - король хотел спасти его, но он убил двоих
наших людей и был растерзан воинами. Когда... убийцы принимаются за свою
работу, остановить их руки слишком трудно!
Снова я спросил, не могу ли я присоединиться к мистеру Оуэну и ехать
вместе с ним из Зулуленда, на что Камбула ответил кратко:
- Нет, Макумазан, распоряжение короля таково, что ты должен уехать
один.
Так что я отправился и никогда больше не встретил, ни мистера Оуэна, ни
его людей. Я полагаю, однако, что они благополучно добрались до Дурбаман и
уплыли из Африки...
Вскоре мы подошли к двум молочным деревьям, где всюду валялись
различные вещи и предметы нашего седельного снаряжения, хотя, правда, все
ружья исчезли... Камбула спросил, могу ли я опознать мое седло.
- Вот оно, - указал я на седло, которое я с первого взгляда узнал, - но
что за польза от седла без лошади?
- Лошадь, на которой ты ехал, оставлена для тебя, Макумазан, - спокойно
ответил Камбула.
Затем он приказал одному из сопровождавших нас принести седло и
уздечку, а также некоторые другие предметы, из которых я тут же выбрал два
шерстяных одеяла, бутыль для воды, жестянки с сахаром и кофе, маленький ящик
с медикаментами и тому подобное.
Примерно в миле дальше я обнаружил одну из моих лошадей, привязанную у
сторожевой хижины, и отметил, что она хорошо упитана и ухожена. С разрешения
Камбулы я оседлал ее и взобрался в седло. Когда я делал это, Камбула
предупредил меня, что, если я попытаюсь оторваться от эскорта, то,
безусловно, буду убит, ибо, даже если мне удастся скрыться, все равно по
всей стране отдан приказ покончить со мной, если я буду замечен один.
Я ответил, что я безоружен и не собираюсь делать таких попыток. Итак,
мы двинулись вперед: я - на лошади, а Камбула и его солдаты пешком, вернее,
рысью по бокам лошади.
Полных четыре дня мы путешествовали таким манером, насколько я мог
судить, примерно милях в тридцати на восток от той дороги, по которой ехали
мы с Ретифом.
Очевидно, я был объектом большого интереса для туземцев страны, через
которую мы проходили, быть может, потому, что они знали о том, что я остался
единственным выжившим из всех белых, которые посетили короля. Они толпами
выходили из краалей и глазели на меня почти с благоговейным страхом, словно
я являлся духом, а не человеком. Только ни один из них не говорил мне ни
слова, видимо, это было им запрещено. И в самом деле, когда я заговаривал с
кем-либо из них, они неизменно отворачивались и уходили, или даже убегали.
На четвертый день к вечеру, Камбула и его солдаты получили какие-то
известия, которые, казалось, сильно их взволновали. Посланец был в состоянии
истощения, с пулевым ранением левой руки, появился из буша и сказал что-то,
из чего я уловил лишь два слова "большое... убийство..." Затем Камбула
приложил палец к губам и отвел этого человека в сторону, так что больше я
ничего не услышал. Позже я спросил Камбулу, кто пострадал от этого большого
убийства, в ответ на что он посмотрел на меня с невинным видом и сказал, что