"Генри Райдер Хаггард. Мари ("Зулусский цикл" #1)" - читать интересную книгу автора

я окликнул его, спрашивая, по какому делу он пришел, а на их языке я умел
изъясняться довольно хорошо.
Он ответил, что пришел с поручением от Кваби. Вот каково было это
поручение: старшего сына Кваби коварно убил жирный белый человек, называемый
Грифом, который живет у хеера Марэ, и он, Кваби, должен пролить кровь за
кровь. Однако, он не желает убивать юную белую розу, то есть Мари, или
других обитателей дома, с которыми не ссорился. Таким образом, если мы
выдадим ему жирного белого человека, чтобы он, Кваби, смог устроить ему
"медленную смерть", Кваби был бы удовлетворен его жизнью и скотом, который
он уже захватил без труда, и оставит нас и наш дом в покое.
Когда Леблан понял смысл этого предложения, он буквально взбесился от
страха и начал дико орать, посылая проклятия на французском языке.
- Помолчите, - прикрикнул на него я, - мы не - собираемся выдавать вас,
хотя именно вы вызвали это бедствие. Ваши шансы такие же, как и у нас. И не
стыдно вам выкидывать такие шутки перед черными?...
Когда он, наконец, немного успокоился, я крикнул посланцу, что мы,
белые люди, не имеем обыкновения бросать друг друга в беде и что мы будем
или жить, или встречать смерть. Еще я попросил его сказать Кваби, что, если
мы умрем, месть падет на него и весь его народ и все они будут уничтожены,
так что если он желает себе добра, то не должен пытаться пролить хоть каплю
нашей крови... Также, добавил я, у нас в доме тридцать человек, (что,
конечно, было ложью) и большое количество вооружения и продовольствия, так
что если он решит продолжить атаку, будет хуже только для него и его
племени.
Услышав это, парламентер крикнул в ответ, что каждый из нас еще до
полудня будет убит, если только он уйдет ни с чем. Еще он сказал, что
добросовестно доложит мои слова Кваби и принесет его ответ.
После этого он круто повернулся и начал уходить. Но только он сделал
несколько шагов, как из дома прогремел выстрел и кафрский воин рухнул вперед
на землю, затем поднялся, оглянулся, и, шатаясь, двинулся к своим с
раздробленным правым плечом и болтающейся рукой.
- Кто сделал это? - спросил я сквозь дым, мешавший мне видеть
окружающее.
- Я, парбле! - воскликнул Леблан. - Сапристи! Это черный дьявол хотел
мучить меня, подвергнуть пытке меня, Леблана, друга великого Наполеона! В
конечном счете я правильно поступил, что искалечил его, хотя и собирался
прикончить.
- Да вы дурак! - вскипел я. - И нас тоже будут пытать из-за вашего
злого и непоправимого поступка. Вы подстрелили посланника, несшего флаг
перемирия, и вот этого уж Кваби никогда не простит. О! Можно сказать, что
своим выстрелом вы ударили нас всех, как и того, кто мог бы и пожалеть нас.
Эти слова я сказал внешне спокойно и на голландском языке, с таким
расчетом, чтобы наши кафры не смогли бы понять их, хотя на самом деле я весь
кипел от ярости.
Но Леблан ответил совсем не спокойно...
- Кто ты такой, - закричал он, побагровев от гнева, - ты, жалкий
маленький англичанин, что осмеливаешься учить меня, Леблана, друга великого
Наполеона?
В ответ я выхватил пистолет и подошел к французу.
- Потише, вы, пьяница, - сказал я, ибо заметил, что он неоднократно