"Генри Райдер Хаггард. Мари ("Зулусский цикл" #1)" - читать интересную книгу автораних была совсем другая, теперь разъезжались. Мне приятно сказать, что перед
отъездом многие подходили ко мне и поздравляли как с удачной обороной Марэсфонтейна, так и с меткой стрельбой. Некоторые также выражали недовольство Перейрой, причем весьма откровенными словами. Существовала договоренность, что мы с отцом переспим эту ночь в имении Марэ, а утром вернемся домой. Однако, отец, который был безмолвным, но внимательным свидетелем происшедшей сцены, пришел к заключению, что после случившегося едва ли мы будем желанными гостями и компании Перейры лучше избегать, в связи с чем подошел к Марэ и попрощался с ним, сказав при этом, что нужно послать кого-нибудь за моей кобылой. - Нет, нет, - возразил Марэ, - на эту ночь вы мои гости. Можете ничего не опасаться: Эрнана дома не будет. Он уехал по делам. Поскольку отец колебался, Марэ добавил: - Друг, я умоляю вас побыть у меня дома, потому что я должен сказать вам кое-что важное, о чем я не могу говорить здесь. Тогда, к моему удовольствию, а также успокоению, отец согласился: ведь не согласись он, был ли бы еще для меня такой удобный случай переброситься несколькими нежными словами с Мари?.. Итак, собрав гусей и двух соколов, из которых я предложил сделать чучела для Мари, с помощью близких я взобрался в повозку и мы отправились, прибыв в Марэсфонтейн к ночи. После ужина хеер Марэ пригласил отца и меня побеседовать в гостиной. После некоторого раздумья, или мне это только показалось, он сказал мывшей посуду дочери, с которой мне еще не посчастливилось поговорить, следовать за нами. Когда все уселись и мы, мужчины, раскурили трубки, хотя сознание того, этот язык он до некоторой степени знал. Он сделал это в угоду моему отцу, который считал делом чести не понимать по-голландски, хотя, бывало, он отвечал Марэ на этом языке, когда тот делал вид, что не понимает по-английски. Ко мне он обращался по-голландски, а к Мари - по-французски. Это был ужасно курьезный и, так сказать, полиглотский разговор. - Слушай, Аллан, - сказал он, - и ты, Мари, я услышал касающуюся вас историю, хоть я никогда и не давал вам разрешения на "опсит" (согласно бурскому обычаю посиделки помолвленных ночью со свечами), а вы завели друг с другом любовь. - Это правда, минхеер, - сказал я, - только я ожидал подходящего случая поставить вас в известность, что мы дали друг другу слово жениться, причем это произошло, когда кафры напали на этот дом. - Всемогущий! Аллан, странное время вы выбрали, - ответил Марэ, потянув себя за бороду, - ведь слово, данное в крови, должно и завершиться кровью... - Глупое суеверие, с которым я не могу согласиться, - вмешался мой отец. - Может быть, и так, - ответил я. - Но об этом знает один лишь Бог. А я знаю, что мы дали слово друг другу, когда думали, что умрем, и мы будем держать это слово, пока смерть не придет за нами. - Да, мой отец, - добавила Мари, наклонившись над столом, опершись подбородком на руку, а ее черные, как у антилопы, глаза смотрели ему прямо в лицо. - Да, мой отец, это именно так, как уже я говорила тебе. - А я повторяю тебе, Мари, что это не может осуществиться, - повысил |
|
|