"Карл Хайасен. О, счастливица! " - читать интересную книгу автора

Они по очереди осматривали себя в зеркало заднего вида, Пухл изощренно
ругался:
- Ебаная ниггерская сука, надо было ее, блядь, грохнуть!
- Ara, ara, - согласился Бод Геззер. Им обоим было больно как черт
знает что, и еще хуже оба выглядели. У Пухла на щеках были глубокие
царапины, а левое веко распорото пополам - один край моргал, другой нет. Он
был весь в крови, по большей части в собственной.
- В жизни таких жутких ногтей не видел, - сказал Пухл. - А ты?
Бод невнятно согласился. На его лице и горле остались многочисленные
следы от укусов, алые по краям. К тому же сумасшедшая стерва откусила
заметную часть его брови, и теперь Бод испытывал серьезные трудности,
пытаясь заткнуть дыру.
Измученным голосом он произнес:
- Важно, что билет у нас.
- И хранить его буду я, - отозвался Пухл. - Для безопасности. - И для
справедливости, подумал он. Еще не хватало, чтобы у Бода Геззера хранились
оба билета "Лотто".
- Я не против, - ответил Бод, хотя был против. Но боль такая, что нет
сил спорить. Он никогда не встречал женщину, которая так жестоко дерется.
Господи, после нее они выглядят как крокодилья блевота!
- Твари они, - сказал Пухл. - Как есть чертовы твари. Бод согласился:
- Белая девчонка в жизни бы так психовать не стала. Даже ради
четырнадцати миллионов баксов.
- Я серьезно, грохнуть ее надо было.
- Угу, точно. Не ты ли говорил, что не хочешь за решетку?
- Отъебись, Бод.
Пухл прижал мокрую бандану к рваному веку. Он помнил, какое испытал
облегчение, узнав, что женщина, угадавшая лотерейные номера, была черной.
Какой груз свалился с его плеч! Пухл знал, что окажись она белой - особенно
белой христианкой, пожилой, как его бабушка, - у него не хватило бы духу на
ограбление. И тем более со всей силы ударить ее в лицо и промежность, как
пришлось поступить с этой дикой сукой Джолейн.
А с молодыми белыми бабами как - суешь им в рот пистолет, и они делают
все, что сказано. В отличие от этой.
Где билет?
Ни слова.
Где этот чертов билет?
И тут Бод Геззер говорит: "Слушай, умник, она не может говорить с
пушкой во рту".
И Пухл убирает пушку, а весь ствол в слюне этой суки. А потом она и в
него самого тоже плюнула.
После этого Пухл и Бод поняли, что не смогут сделать с этим человеком
ничего такого, в плане пыток или изнасилования, чтобы заставить отдать им
билет.
Пристрелить одну из черепах было идеей Бода.
Надо отдать ему должное, подумал Пухл, он нашел у этой женщины слабое
место.
Выхватил из аквариума черепашку, поставил у ног Джолейн, хихикая в
предвкушении, когда малютка замаршировала к ее босым пяткам.