"Карл Хайасен. О, счастливица! " - читать интересную книгу автора

И Пухл выстрелил прямо в центр черепашьего панциря, и она отлетела,
точно зеленая хоккейная шайбочка через весь пол, отскакивая рикошетом от
стен и углов.
Тогда-то женщина и сломалась и сказала им, куда спрятала лотерейный
билет. В пианино, подумать только! Как они гремели, извлекая его оттуда.
Но у них получилось. И вот они здесь, остановились в янтарном свете
фонаря, по очереди глядя в зеркало, рассматривая, как их уделала эта
ниггерша.
От многочисленных царапин вытянутое лицо Пухла с впалыми щеками стало
полосатым. Легчайший бриз обжигал, как горячая кислота.
- По ходу, меня надо зашить, - пробормотал он.
Бод Геззер, покачав головой:
- Никаких врачей, пока до дому не доберемся. - Потом он как следует
оглядел сочащиеся порезы Пухла и, осознавая угрозу для новой роскошной
обивки своего пикапа, объявил: - Лейкопластыри. Вот что мы купим.
Он развернулся на шоссе и погнал обратно в город. Пункт назначения -
"Хвать и пошел", где они купят все для первой помощи и к тому же провернут
кое-что для дела ополчения.

Подростковые годы Фингала были сносными, пока его мать не ударилась в
религию. До этого она разрешала ему играть в футбол без шлема, стрелять из
ружья двадцать второго калибра в пределах города, глушить окуня хлопушками,
курить сигареты, приставать к девчонкам и по меньшей мере дважды в неделю
прогуливать школу.
Однажды вечером Фингал поздно вернулся домой с концерта "Уайтснейк" в
Тампе и обнаружил, что мать ждет его на кухне. На ней были пластиковые
сандалии на ремешках, коротенькая ночная сорочка и горчичного цвета блейзер
бывшего мужа, оставшийся со времен его работы по недвижимости в "Столетии
21", - напугавшее Фингала видение. Мать, ни слова не говоря, взяла его за
руку и провела к входной двери. При свете луны они полмили брели пешком до
перекрестка, где Себринг-стрит пересекала главную трассу. Там мать Фингала
упала на колени и начала молиться. Не благовоспитанная молитва, наоборот -
стоны и причитания, нарушавшие безмятежность ночи.
Фингал еще больше смутился и ошалел, когда увидел, как мать выползла на
дорогу и прижалась щекой к грязной мостовой.
- Ma, - сказал он, - прекрати.
- Ты что, не видишь Его?
- Не вижу кого? Тебя так задавят.
- Фингал, ты что, не видишь Его? - Она вскочила на ноги. - Сынок, это
Иисус. Взгляни! Господь наш и Спаситель! Разве ты не видишь его лик на
дороге?
Фингал подошел к пятну и пристально всмотрелся:
- Это просто масляное пятно, ма. Или, может, тормозная жидкость.
- Нет! Это лик Иисуса Христа.
- Ладно, я пошел.
- Фингал!
Он решил было, что эта фигня с Иисусом пройдет, как только мать
протрезвеет, но ошибался. Она весь день провела в молитвах на обочине, и
следующий день тоже. Какие-то отдыхающие христиане отдали ей бледно-голубой
зонтик от солнца и сумку-холодильник, полную сладкой шипучки. В субботу в