"Джей Хейли. О Милтоне Эриксоне" - читать интересную книгу автора

Эриксон обычно не предлагал объяснений, но он был учителем. С помощью
загадок и головоломок он учил людей, что жизнь куда сложнее, чем им кажется.
Он нередко просвещал пациентов в медицинских и других проблемах. Он
рассказывал людям об их половых органах и давал им выполнять специфические
сексуальные упражнения задолго до того, как распространилась и стала модной
"сексуальная терапия". Эта сторона его метода лечения также добавляла масла
в огонь споров об Эрик-соне.

Позиция терапевта

Традиционно терапевт был объективным консультантом пациента. Он
наблюдал и реагировал так, чтобы помочь пациенту понять свои проблемы.
Терапевт не вмешивался в жизнь пациента и занимал позицию стороннего
наблюдателя. На вопрос о том, является ли его задачей изменение пациента,
терапевт ответил бы отрицательно, так как считал своей задачей помощь
клиенту в понимании самого себя и принятии решения, стоит ли меняться.
Терапевт не отвечал за результаты лечения, и если случалась неудача, виноват
в этом был сам пациент. Любопытный парадокс: беря деньги за изменение

73

пациента, терапевты в то же время отказывались нести ответственность за
результат.

Эриксон считал себя ответственным за изменение пациента. Если изменения
не происходило, это была неудача терапевта. Я помню, как он частенько
говаривал ворчливо: "Этот случай все еще меня огорчает". Он активно
вмешивался в жизнь клиента. Эриксон был абсолютно убежден: причиной
изменения является то, что он говорит или делает, а не осознание пациентом
своих внутренних импульсов. Например, он мог прийти к человеку на работу и
домой или сопровождать его в те места, посещения которых тот боялся.

Даже те современные психоаналитики, которые считались слишком
вовлеченными в жизнь пациентов, полагали, что Эриксон заходит чересчур
далеко. Я помню комментарии Фриды Фромм-Рейхман. У нее была репутация
терапевта, устанавливающего крайне близкие отношения с клиентом во время
интенсивной терапии. Но когда мы сообщили, что обучаемся у Милтона Эриксона,
она воскликнула: "Однако! Вы что, не могли найти никого, кто поменьше
вмешивается в жизнь своих клиентов?"

Устанавливая с пациентами личные отношения, Эриксон все же не доходил
до панибратства, как многие терапевты-гуманисты. Он держал профессиональную
дистанцию, хотя и был другом и наперсником. Как и многие другие аспекты
эриксоновс-кой терапии, его близость и дистанция представляли собою
парадокс.

Приведу пример. Однажды он дал определение гипнотического транса как
фиксации внимания, при этом амнезия является продуктом этой фиксации. В
качестве иллюстрации Эриксон рассказал случай из своей практики. Он
увлеченно и эмоционально рассказывал о чем-то клиенту и в какой-то момент