"Дональд Гамильтон. Группа ликвидации (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

шелковые подштанники.
Обычно Мак не употреблял шуточек на тему естественных отправлений
человека: подобные остроты всегда служили знаком его истинного отношения к
людям, с которыми нам приходилось теперь сотрудничать. Он скорчил желчную
гримасу.
- Нас попросили протянуть руку помощи, Эрик. Но если с мест будут
раздаваться голоса протеста, нас могут попросить покинуть поле. Есть
вероятность, что если ты там придешься не ко двору, какой-нибудь хмырь с
шибко ранимой душой поднимет бучу и начнет из кожи вон лезть, чтобы
насолить нам здесь, в Вашингтоне. Сегодня агент должен быть ловким
дипломатом, - он одарил меня хмурой улыбкой. - Старайся изо всех сил, и уж
если тебе приспичит взять кого-то из них за задницу, прошу тебя, умоляю
тебя - только будь осторожен, смотри - не убей!
...Так что я сдержался и не стал ей доказывать, что по субординации мне
ровным счетом начихать на ее авторитет и вообще на чей-либо авторитет,
кроме Мака. Я даже не стал распространяться насчет того, что, играя роль
моей няньки - как она выразилась - и сопровождая меня от Гетеборга до
Стокгольма, а теперь вот проникнув в мой номер, она скорее всего
превратила мою тщательно выстроенную легенду в одну из сказок дядюшки
Римуса. Она, мягко говоря, не могла затеряться в толпе - с такими-то
волосами! Любой, кто мог наблюдать за мной, сразу бы ее заметил. Ее
контрагент из команды противника здесь, в Стокгольме, тотчас бы
заинтересовался этой особой. Малейший намек на существование между нами
какой-то связи сразу же заставил бы любого, с кем мне предстояло иметь
дело, заподозрить неладное.
Мне надо было поддерживать с ней связь только по телефону - из соображений
безопасности. Ворвавшись ко мне в номер таким вот образом, она нарушила
все мои планы. Ну что ж, что сделано, то сделано, и причитаниями по этому
поводу ничего уже не изменишь. Мне только придется, приняв во внимание
случившееся, по возможности несколько изменить тактику поведения.
Я сказал смиренно:
- Мне очень жаль, Аврора... Или мне следует называть вас мисс Бореалис? Я
не хотел...
- Меня зовут Сара. Сара Лундгрен.
- А, так вы шведка?
- Мои родители были шведского происхождения, - сказала она холодно. - Как
и ваши, судя по вашей анкете. Я родилась в Нью-Йорке, если это вас
интересует.
- Вовсе нет, - сказал я. - И я, правда, очень сожалею, что, может быть,
все испортил тем, что позвонил этой Тейлор, но я отправил ей с теплохода
радиограмму, в которой сообщал, что буду в городе к трем, а поезд опоздал,
вот я и решил, что лучше будет дать ей о себе знать прежде, чем она
устанет меня ждать и уйдет из отеля. Я бы связался с вами сегодня вечером,
мисс Лундгрен, уверяю вас.
- Ах, - сказала она, слегка потеплев. - Понимаете, у нас же могли в
последнюю минуту появиться новые инструкции для вас, и к тому же,
по-моему, приказы на то и существуют, чтобы их выполнять, не так ли? Во
всяком случае, полагаю, вам бы хотелось услышать от меня все, что я знаю о
сложившейся ситуации, прежде чем бросаться вперед очертя голову. В конце
концов, это же не бирюльки, сами понимаете. Человек, за которым мы