"Дональд Гамильтон. Отравители" - читать интересную книгу автора

и Макконнелл упал. Сделав свое дело, убийцы умчались, оглушив меня
скрежетом шин и обдав тучами выхлопных газов, а я даже не успел выстрелить.
Стандартный короткоствольный револьвер 38-го калибра не очень приспособлен
для того, чтобы дырявить автомобили. В пушках покрупнее все-таки есть свой
смысл. Я вытащил револьвер 44-го калибра, который таскал с собой, потому
как никто не подумал заявить на него претензии. Машина налетчиков быстро
удалялась. Я стал наводить громадный револьвер двумя руками и, когда
поймал на мушку короткий зад автомобиля, нажал на спуск.
Даже если держать эту пушку обеими руками, отдача получается какой-то
фантастической. Но автомобиль резко свернул и врезался в припаркованные
машины. Мгновение спустя правая дверь открылась, и из машины выбрался
налетчик, в руках у него был обрез, в котором имелось по меньшей мере еще
три заряда, а может, и больше.
Обрезы меня, во-первых, сильно пугают, а кроме того, я не видел причин
потакать киллеру. Я не стал ждать, когда он наведет на меня свой обрез. Я
свалил его, когда он только выискивал меня взглядом. Тяжелый заряд из
ствола 44-го калибра повалил его, словно дерево. Я немного подождал. Он не
пошевелился, да и водитель тоже, насколько я мог видеть через разбитое
стекло.
Руки у меня гудели от мошной отдачи "магнума", в ушах звенело от выстрела.
Но несмотря на шум, грохот и общее возбуждение, я не забыл, что в нем вряд
ли осталось много патронов. Хорошо если один. Я вытащил до отказа
начиненный патронами свой 38-й и подошел к Макконнеллу. Признаться, я
чувствовал себя глупо, стоя с револьверами в обеих руках над человеком,
которого я должен был защищать и который теперь истекал кровью.
Единственным утешением оставалась мысль о том, что обеспечение чьей-то
безопасности - не мой рэкет. Кроме того, я сначала вообще подумал, что от
меня и не потребуется его защищать. Да уж, как только ты начинаешь
предугадывать ходы противника, ты оказываешься не в состоянии ничего
угадать. Я опустился на колени возле Макконнелла. Он слегка пошевелился и,
уткнувшись лицом в бетон, прошептал:
- Ты полегче, а то я развалюсь на куски. Кто?..
- Гад из машины...
Некоторое время он молчал, потом прошептал:
- Ну, чувствительный белый, чего ты хочешь? Извинений? Если ты их уложил,
тогда я извинюсь.
- Уложил. Немного поздно, но уложил.
- Тогда, мистер Хелм, я очень сожалею, что обозвал вас нехорошим словом.
Можете ли вы меня великодушно простить?
- Иди к черту! - буркнул я. - Лучше я суну тебе в руку пушку, если уж ты
такой любезный. Это избавит меня от лишних объяснений с полицией. Конечно,
после баллистической экспертизы они повесят на тебя и О`Лири, но ты ведь
сам вызвался отвечать за ее убийство. Ну, ты не против?
- Нет, конечно. Милости просим. Любое смертоубийство! Только счастлив
ответить за это посмертно. Хорошее слово "посмертно"! Думал небось, я
такого слова не знаю? - Я ничего не ответил, и он с вызовом продолжил: -
Ты ведь скажешь, что я еще поправлюсь, так? Ну, давай, ври - скажи, что со
мной будет все в порядке.
- Если бы я думал, что с тобой будет все в порядке, я бы не стал
подкидывать тебе своего ребеночка.