"Дональд Гамильтон. Невидимки (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

хрупкого субъекта я, возможно, и постарался бы взять живьем, но бороться с
человеком атлетической комплекции предоставляю кому-нибудь иному.
Сдавив трахею изо всех сил, я резко развернулся, откинулся,
почувствовал, как в уязвимых и чрезвычайно важных для существования частях
неприятельского организма хрустят и ломаются уязвимые и чрезвычайно важные
для существования косточки. Я держал противника на весу еще с минуту после
того, как тот прекратил дергаться и брыкаться. Недобросовестные убийцы
сплошь и рядом погибали сами, не потрудившись довести начатое до полного и
несомненного конца.
На бульваре урчали моторы, шелестели шины, изредка мычал клаксон. Шума
схватки не услыхал, похоже, никто.
Отпустив удавленного, я постоял, восстанавливая дыхание - дело-то не к
молодости! - а потом оттащил противника за кусты, включил крошечный
карманный фонарик и занялся мародерством. То есть, обобрал мертвеца.
Бумажник. Паспорт. Ключ от метельного коттеджа, с биркой, где
красовался номер дома. И револьвер, наличие которого говорило обо всем.
Я облегченно хмыкнул. Значит, все-таки не убил по ошибке безобидного
незнакомца.
Оснащенное глушителем оружие выдается лишь в одном случае: когда нужно
вывести кого-либо в расход. Как оружие самозащиты, используются обычные
стволы, производящие внушительный грохот, но обладающие куда большей
убойной мощью. Глушитель, по сути, равнялся расписке: я, господин Беннетт,
выслал этого молодчика, дабы потихоньку устранить Мэттью Л. Хелма,
эсквайра. Очень изящно, черт побери!
Еще раз проверив номер, я взвалил убитого на спину и, кряхтя, двинулся
в нужную сторону, моля всех античных богов и языческих идолов, чтобы
какой-нибудь мающийся бессонницей постоялец не вздумал покурить на свежем
воздухе. Когда я в нужном коттедже, мертвый супостат весил, казалось, не
меньше четырехсот фунтов.
Я с невыразимым облегчением сбросил его на кровать, укрыл одеялом,
уложил в относительно естественной позе. Пыхтя, словно паровоз, присел на
краешек постели, открыл паспорт.
Джеймс Алоизий Харлей. Холост. Профессия: газетный репортер. Ну-ну...
Бумажник. Кредитные карточки на то же имя. Удостоверение журналиста.
Американские деньги. Норвежские деньги. Шведские деньги. Финские деньги.
Судя по набору местных валют, ребята и впрямь до тонкостей знали, куда и по
какому пути мы направимся.
Тем хуже для них.
Вероятно, молокососы готовились ударить в месте более пустынном и
тихом, чем столица Норвегии, но уверенности в этом не было. В конце концов,
насколько знаю, особые, разбросанные по всему белому свету команды, коим
надлежит без лишнего шума прибирать оставляемых нами покойников, квартируют
в городах, а не в чистом поле. Оставлять же неприбранного мертвеца Беннетт
не осмелился бы. Иначе Вашингтон мог задаться резонным вопросом: с какой
стати в организации Мака внезапно вспыхнула междоусобица?
Засунув оснащенный глушителем револьвер за брючный ремень, я погасил
лампу, присел в глубоком кресле, приютившемся у дальней стены и принялся
ждать.

По моим расчетам, напарник мистера Харлея должен был объявиться