"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу авторасегодня ради праздника руки с мылом помыл! На свадьбе все равны, глотай!
Если староста не будет соблюдать обычаев, кто поверит, что они и в самом деле нужны? - Не надо, Киньябулат, не ссорь, не серди людей, - потянул его за рукав Хайретдин. - Кто ссорит? И не думаю. Я просто веселюсь на свадьбе твоей дочери! - Он снова под нес мясо ко рту Мухаррама. - Небось знал, к кому в гости идет, пусть и ест из наших рук, как полагается! Нечего в стороне сидеть, только других своим видом заразит, и никакой свадьбы не получится... Мухаррам, морщась, открыл рот, но кусок мяса был такой большой и Киньябулат так старательно толкал его, что староста чуть не подавился и хотел было проглотить его, не разжевывая, чтобы скорей отвязаться от насмешника, но Киньябулат потянул за тонкую жилку, и мясо вылетело обратно. - Погоди, прожуй сначала! - захохотал Киньябулат. Вместе с ним хохотали и гости. Староста побагровел и хотел было что-то сказать, но посмотрел на Хажисултана и сдержался. Лица гостей были уже красны от выпитого, гомон и шум стояли в доме. Киньябулат огляделся, весело подмигнул и запел громким, зычным голосом: Проходил я по тропинке, видел пень замшелый, - Оказалось, перепелка - порх - и улетела! Как же в эту птичку раньше с лету не стрелял я? Как сестру своей невесты не поцеловал я? Гости подхватили вразнобой, но с веселым вызовом и азартом: Эй, эй, гоп-гоп-лэй, не поцеловал я Седой музыкант, продув курай, вплел голос своей дудочки в общую песню, подмигивая, покачивая головой, подергивая плечами. Но едва песня пошла на убыль, как кураист заиграл что то щемяще-грустное, и Нафисе казалось, что дудочка поет ее голосом, жалуется и стонет. Как лениво течет по равнине вода, Речка наша Кэжэн.. Гоп-эл-лэй! Так пусть горе мое уплывет навсегда От головушки бедной моей... Тихие нежные звуки то обрывались, то грустили, переливаясь в сухом и гладком стебле курая, то пробивались булькающими звуками, точно родник через песок. Гости пригорюнились и притихли, и Хайретдин забеспокоился, что старик может навести на всех тоску и испортить свадьбу, но тут его выручил сосед - лукавый и добродушный Файзрахман. Он вышел на середину комнаты и недовольно топнул ногой. - Да что вы приуныли? Ведь не кого-нибудь, самого Хажисултана-бая женим! Что ж тут плакаться? Заводи плясовую! Кураист подул в курай, смочил поочередно отверстия, прокашлялся и, наконец взяв толстый конец в зубы, заиграл что-то веселое. Пальцы музыканта пробегали по инструменту, как ветер по траве, невозможно было уследить за их |
|
|