"Титания Xарди. Лабиринт розы " - читать интересную книгу автора

выучил ее наизусть и теперь являл чудеса ловкости, успевая следить за
дорожными знаками, тогда как все его внимание было сосредоточено на строках
старинного пергамента, ксерокопия которого все лето хранилась у него в
кармане кожаной куртки. Даже сицилийская жара не заставила его расстаться с
драгоценным наследством, и Уилл везде таскал куртку с собой. Ключик же обрел
приют на цепочке у него на шее, где ему предстояло храниться, как решил сам
владелец, если понадобится, до самой его смерти.
Уилл пытался объяснить всем, почему для него так важно уяснить суть
завещанного ему достояния, но вскоре он понял, что даже Алекс считает его
потуги пустым наваждением. Разумеется, его старший брат подошел бы ко всей
ситуации совершенно иначе, втискивая свои догадки в промежутки между
работой, написанием диссертации и частым общением с малолетним сынишкой. И
конечно же, Алекс не мог пропадать в Европе все лето, потому что имел некие
обязательства.
Но Уилл-то был совсем другим человеком! Его снедало желание узнать, что
же все это значило, и он был не способен заниматься посторонними делами,
пока не найдет решение загадки сфинкса и не отыщет замок, к которому
подойдет его таинственный ключ. Казалось, сама его личность включена в общую
головоломку, и вовсе не толки о том, что ключ охраняет "драгоценные
фамильные сокровища", придавали ему силы в поисках. Уилла не интересовали ни
золото, ни ювелирные изделия, зато не давали покоя вопросы, что же его
предки могли счесть таким важным, если бережно передавали эту вещицу из
поколения в поколение, и с какой эпохи следует вести отсчет.
Уилл был внештатным фотожурналистом, и потому у него имелись обширные
знакомства. Однажды за кружкой пива его давний коллега, а теперь уже просто
близкий друг заинтересовался этой историей и предложил свое содействие. Он
отправил фрагмент рукописи своему кузену, работавшему в Оксфорде, для
проведения радиоуглеродного анализа, чтобы установить хотя бы
приблизительный возраст документа.
Уилл, изнывая от палящего июньского солнца, щелкал кадр за кадром в
греческом театре Таормины, когда на мобильник вдруг пришло интригующее
сообщение:

Образцы тестированы 2. Оба, вероятно, конец 16 в. Интересно? До
сент. Саймон.

Еще бы не интересно! Что же случилось на Кампо де Фиори - пресловутой
площади Цветов - в конце шестнадцатого века? О нем в первую очередь
упоминалось в документе, но, невзирая на свою сообразительность по части
кроссвордов и анаграмм, Уилл понятия не имел, какое отношение ко всему этому
имеет его ключ. После нескольких недель разъездов и поисков у него в голове
стала понемногу вырисовываться некая картина, хотя Уилл по-прежнему не знал,
что делать с осаждавшими его бесчисленными фактами, которые могли - хотя и
не обязательно - иметь отношение к делу.
Накануне он провел день в Риме, посылая на свой электронный адрес
снимки предположительно значимых мест и целые страницы информации о местном
политическом климате шестнадцатого столетия. На "Амазоне" Уилл заказал целый
список книг, которые должны были дожидаться его у Алекса по приезде. Больше
всего его интересовали Ченчи[3], Бруно и Галилео. Ему хотелось на досуге еще
раз внимательно все пересмотреть, но порой размышления уводили его тайными