"Марк Харитонов. Способ существования (Эссе)" - читать интересную книгу автора

в корзину, висящую на столбе. Я мог понять все, кроме одной подробнос-
ти: почему у этой корзины не было дна? Уж если забросили - так чтоб не
вываливалось, чтоб видно было.
В волейбол у нас уже играли, а баскетбола не видели никогда.
Я помню фантастические рассказы про телевидение. В одном из таких
рассказов человек заметил, что за ним следят с помощью телевидения, и
разбил подглядывающий объектив. Представление об этом объективе (или
экране) было неожиданным, мне казалось, что телевидение - это способ-
ность видеть на расстоянии как-то просто так... не знаю. О приборах я
не думал.
(Дивный сон о книге с движущимися картинками - он обернулся нынеш-
ним ящиком.)
Как будут вспоминать мои дети свой нынешний дом - с телевизором, но
без закутков, чердаков, чуланов, крылечек? Квартиру без печки, окна
без морозных узоров на стеклах, без ваты и обломков елочных шаров меж-
ду рамами? Воздушные шары, уже не способные взлетать, - когда-то пред-
мет восторгов и переживаний, тема фольклора и поэзии. "Девочка плачет:
шарик улетел". Теперь это из кино - почему-то нынешние шары у нас не
летают.
Может быть, какое-то следующее поколение, поколение бескнижной,
электронно-компьютерной цивилизации уже вообще не сможет нас понять.
Да мы будем ему и не очень интересны.
Возможно, наше поколение останется последним, которое пережило вой-
ну и застало конечную фазу кровавой диктатуры.
Помните, сверстники, как прятались в бомбоубежище, как по военным
московским улицам женщины вели огромные колбасы-баллоны с газом для
аэростатов воздушного заграждения? Этих аэростатов было много в вечер-
нем небе над химзаводом имени Карпова. Помните газеты, которыми были
оклеены стены? Те, что над кроватью, читаны-перечитаны, прямо и вверх
ногами: поздравления товарищу Сталину с 70-летием, речь товарища Вы-
шинского на Генеральной ассамблее ООН, военные действия в Корее, фут-
больный матч "Динамо" - ЦДКА - здесь нижний край был оборван, открыва-
лась грязно-желтая, в клопиных точках, фанера... с каким же счетом за-
кончился матч?..
Помните хлебные карточки, очереди, хлеб с довесками? Как-то Марик
Веберов, придя ко мне, упал в обморок - от голода. Мы-то сами не голо-
дали.
Я помню, как к нашему дому приходили нищие - не те нищие, которых
встретишь теперь в электричке, пухлые от запоя инвалиды, а настоящие,
они благодарили за горбушку хлеба; я видел, как они потом перебирали,
вынув из мешка, черствые, заплесневелые сухари. Это была настоящая
нужда, настоящий голод. Иногда находилось для них и что-нибудь из ве-
щей. Остаток рубахи, тряпицу, годную к употреблению, - все брали с
благодарностью. Слава Богу, теперь не побираются ради куска.
В Добруше был лагерь для военнопленных немцев, их водили на работы.
Они раскрасили фабричную Доску почета под мрамор - не отличишь от нас-
тоящего - и, как рассказывали, умели делать замечательные кольца из
тюбиков для зубной пасты. Я иногда смотрел, как они под охраной играли
в футбол на фабричном стадионе. Это была потеха: стукнет по мячу - и
сам падает. От слабости, как я понял потом. Однажды я столкнулся с ни-