"Данелла Хармон. Пират в моих объятиях " - читать интересную книгу автора

проявляла ни малейшего интереса ни к красавцу капитану, ни к затянувшейся
проповеди преподобного Трэта, говорившего об отпущении грехов тем, кто
предавался плотским утехам.
Тема проповеди не интересовала пятнадцатилетнюю Марию отнюдь не по той
причине, что она не достигла брачного возраста. Еще совсем недавно Мария
вела, как того желала ее тетка, затворнический образ жизни и ничем особенным
не отличалась, но несколько месяцев назад она вдруг расцвела и превратилась
в настоящую красавицу - теперь многие мужчины поглядывали в ее сторону.
Когда же Мария, как, например, сейчас, думала о Джонатане Дрэтхеме, ее
чудесные глаза оттенка бирюзы становились еще ярче, а румянец на украшенных
ямочками щеках делался гуще. Она выглядела года на два-три старше своих лет,
то есть казалась вполне зрелой девушкой.
Но взгляд ее голубых глаз оставался по-детски наивным. Мария не
прислушивалась к пылкой проповеди его преподобия только потому, что была
слишком невинной, чтобы понять ее. Она тихонько сидела на жесткой скамье и
прислушивалась к шуму дождя за окнами и завыванию ветра. Вскоре ей стало
казаться, что проповедь будет длиться вечно, по крайней мере еще целый час.
Мария со вздохом посмотрела на сборник церковных гимнов в кожаном переплете,
лежавший у нее на коленях. Посмотрела на свои ниспадающие на пол тяжелые
юбки... Сестры же Ноулз снова начали шептаться, и снова тетка Марии
взглянула на них с явным неодобрением. Если девушки не проявят благоразумия,
они рискуют разгневать преподобного Трэта, что так же желательно, как снег в
августе.
- И все-таки, Джейн... Как, по-твоему, долго он пробудет здесь? -
спросила Тэнкфул.
- Я тебе, дурочка, уже говорила: пока не перестанет штормить.
- Ты можешь сказать точнее? В конце концов, твоя подруга Пруденс
работает в таверне. Разве он не там остановился?
- Уфф...
- Хотелось бы мне знать, почему он не пришел на службу?
- Девочки! - Преподобный Трэт бросил на них строгий взгляд.
Сестры Ноулз тотчас же притихли.
- Благодарю вас, - произнес Трэт. Он с достоинством вскинул свою седую
голову, прочистил горло и снова заговорил. Заговорил необычайно громким
голосом, совершенно не вязавшимся с его маленьким ростом: - Да, дети мои,
тех, кто слышит лишь зов плоти, ждут адские муки! Вечное проклятие уготовано
тем, кто продал свою душу дьяволу ради плотских удовольствий! Покайтесь,
верующие! Все грешники будут корчиться в аду, и тысячи дьяволов будут вечно
рвать их на части, возить на них воду и бросать их в огонь!
Голос преподобного зазвучал еще громче; причем говорил он столь
убедительно, что у слушателей не осталось ни малейших сомнений в правдивости
его слов. Проповедь пастора сопровождалась завыванием ветра за окнами и
шепотом сестер Ноулз, которые так и не успокоились.

Рядом с молельным домом под моросящим дождем стояли в ожидании Тэнкфул
и Мария - у тети Хелен вошло в привычку беседовать после службы с
преподобным и миссис Ноулз, перемывая косточки всем соседям. Тот факт, что
по-прежнему шел дождь, не имел совершенно никакого значения; женщины никогда
не упускали случая поболтать и на этот раз болтали даже дольше обычного.
Вскоре Джилли, кобыла тети Хелен, обладавшая таким же скверным характером,