"Джоанн Харрис. Спи, бледная сестра " - читать интересную книгу автора

меня имбирными пряниками и конфетами, а еще они носили самые красивые в мире
платья и украшения. Тетя Эмма не должна была знать об этом; много лет назад,
когда я была совсем маленькой, я о чем-то проговорилась, и она ужасно
рассердилась и сказала: "У этой женщины, видно, совсем нет стыда, раз она
позволяет ребенку бывать в таком месте и общаться с этими потерянными
созданиями!" Я попыталась сказать, что они вовсе не потеряны, у них каждый
день много гостей, но она была очень зла и не слушала, поэтому теперь я
вообще ничего не рассказываю. Так безопасней.
Но сегодня мама сказала, что мне нужно пораньше лечь спать: она ждала
гостей. Я не против. Иногда я делаю вид, что иду спать, а потом, когда мама
думает, что я в постели, прокрадываюсь вниз и смотрю на красивых леди и
гостей сквозь перила. Я веду себя очень тихо, и никто меня никогда не
замечает. Ну, почти никогда. До сегодняшнего вечера.
Вообще он был очень добрый, тот джентльмен - пообещал, что не расскажет
маме. Он даже и не знал, что у мамы есть дочка, и, кажется, удивился, но был
очень добр. Он сказал, что мне очень идет эта ночная рубашка и если я буду
хорошей девочкой, он придет уложить меня в постель и расскажет сказку.
Но теперь я не так уверена. У него странный вид, и он так пристально
смотрит на меня - зря я пригласила его сюда. Он меня пугает. Я спросила: "Ты
расскажешь мне сказку?", но он, кажется, не слушает. Он просто смотрит на
меня очень странно. Мне вдруг захотелось, чтобы здесь была мама. Но если я
позову ее, она узнает, что я выходила из комнаты... Он подходит ко мне,
протягивая руки - может, он просто поцелует меня на ночь и уйдет?
"Что мать, что дочь", - шепчет он, притягивая меня к себе, но я не
понимаю, что он имеет в виду. Он странно пахнет - чем-то соленым, как река
после дождя, и у него очень холодные губы. Я пытаюсь оттолкнуть его, я не
понимаю почему, но мне страшно, когда он целует меня - так мужчины целуют
взрослых теть.
Я говорю "нет!", но он лишь смеется и говорит "иди сюда" и еще что-то,
чего я не понимаю. Он такой сильный, что я не могу шевельнуть руками, чтобы
оттолкнуть его. Я бы его укусила, но я знаю, что он мамин гость, а мне так
хочется, чтобы мама любила меня и позвала жить с ней. Я не хочу быть
маленькой. Но я едва могу дышать. Я пытаюсь сказать: "Хватит, вы меня
слишком сильно держите", но слова не идут. Он вдруг толкает меня на кровать.
Он такой тяжелый, я боюсь, что он меня раздавит. Он начинает стаскивать с
меня ночную рубашку. Теперь мне удается чуть вскрикнуть, но он зажимает мне
рот рукой. Я начинаю сопротивляться - пусть маленькая, неважно, мне все
равно, что мама узнает, мне все равно, что тетя Эмма... Получилось впиться
зубами в его руку, я кусаю изо всех сил. Вкус ужасный - пот и одеколон, но
он ругается и отпускает меня. Я набираю воздуха и кричу:
- Мама!
Он снова чертыхается и больно бьет меня по лицу. Я снова кричу, и он
хватает меня за шею. Он все время ругается, говорит: "Сука сука заткнись
сука заткнись заткнись..." Мое лицо прижато к подушке, и я не могу дышать.
Голова моя надулась как шарик. Кажется, она готова лопнуть, и я не могу
кричать, не могу дышать, едва могу двинуться, потому что он на мне, и я не
могу дышать, не могу дышать. Кажется, он отодвигается куда-то,
далеко-далеко, и я едва чувствую подушку во рту, едва ощущаю запах крахмала
и лаванды от плотного белья. Вдалеке раздается мамин голос. Она зовет меня:
- Марта?