"Синтия Хэррод-Иглз. Длинная тень ("Династия Морлэндов") " - читать интересную книгу автора

годам в тебе будет больше двух ярдов.
- Она не может этого сделать, мадам! - запальчиво встрял Мартин. - Она
вся в отца.
- И тем не менее, ей придется, - сказала Аннунсиата, улыбаясь Мартину и
давая понять, что это лишь шутка. - Иначе ее будущему мужу придется
забираться на гору, чтобы поцеловать ее. Доркас, вы нашли бы что-нибудь из
моих вещей, чтобы переделать для мисс Дейзи. Берч покажет вам платья,
которые мне не очень нужны.
По мере того как дети подходили к отцу, мать успевала напутствовать
каждого:
- Джордж, ты очень бледен. Поменьше уделяй внимание книгам, а если
заболит голова, сразу скажи отцу Сент-Мору.
- Хьюго, стой ровно и не делай недовольное лицо.
- Ара, что у тебя на голове? Неужели нельзя привести волосы в порядок?
Если ты не будешь вести себя как подобает леди и не научишься заботиться о
своей внешности, то так и вырастешь неряхой.
Арабелла залилась краской и отошла в сторону. Аннунсиата справилась о
младенце:
- Мне кажется, я опять слышала, что он плачет.
- Да, мадам, - озабоченно сказала Доркас. - Мне очень жаль, но у
бедного малютки снова были колики. С ним не все благополучно, мадам.
- Это только ветры, - пресекла йоркширскую няньку Берч. - Ему будет
лучше с каждым днем.
- Хорошо, - сказала Аннунсиата, испытывая одновременно и горечь, и
надежду.
Доркас порывисто вышла вперед и сказала:
- Мадам, извините меня, но ребенок нездоров. Его нельзя кормить
овсянкой, он не усваивает ее, я говорю правду, мадам.
Берч взглядом остановила эту речь. Она была лондонкой, и так же, как
Аннунсиата, строго соблюдала традиции высшего света, которые предписывали
вскармливание младенцев жидкой овсянкой, а кормить детей грудью считалось
уделом нищих. Берч была в ярости. Как эта деревенщина посмела предложить
подобное?
- Вздор! - выпалила она. - Младенца просто пучило. Он совсем перестал
плакать.
Аннунсиата переводила взгляд с одной на другую и затем кивнула головой:
- Я не сомневаюсь, что ты права, - сказала она Берч. - Доркас, заберите
детей, я постараюсь подняться наверх и сама присмотрю за ребенком.
Доркас поджала губы и, сделав книксен, собралась увести детей:
мальчиков - делать уроки с отцом Мором, а девочек - заниматься рукоделием
под ее присмотром. Но тут двери распахнулись, и дворецкий Аннунсиаты Том
доложил о первом посетителе - единокровном брате Ральфа Кловисе.
Это был стройный, красивый молодой человек, с приятным лицом и
обаятельной улыбкой, озарившей всю комнату, в которой собралась его
теперешняя семья. Он потерял родителей во время Великой Чумы, и Аннунсиата
приютила его с братом Эдмундом, заботилась о них и продвигала по службе. Оба
они были хористами королевской часовни, а два года назад Эдмунд, попав под
влияние герцогини Йоркской, принял католичество. Благодаря покровительству
герцогини, Эдмунд изучал иезуитство в монастыре Святого Омера. Кловис
занимал более выгодное, но менее высокое положение при дворе и теперь, в