"Синтия Хэррод-Иглз. Длинная тень ("Династия Морлэндов") " - читать интересную книгу автора

новообращенные - фанатики. Но, сэр, мой муж полагает, что пора собирать
новый парламент. Может быть, он утвердит то, что не может утвердить
существующий?
Король отрицательно покачал головой.
- Боюсь, что нет. Судя по настроению народа, симпатии нового парламента
станут еще более протестантскими и явно будут мешать католицизму. Нет, я
должен убедить тех, кто работает сейчас, и продолжать ненавязчиво давить на
них, будто капля, долбящая камень. Но вы, моя дорогая, будете ли беречь
себя, когда вернетесь домой? Протестантские собрания...
- Не беспокойтесь, - тихо сказала Аннунсиата, - В Йоркшире я буду в
полной безопасности. Север гораздо более терпим, чем Юг, а англиканские
службы почти не отличаются от католических месс. Кроме того, в нашем мирке
Ральф является законодателем для всех.
- Они некоторое время помолчали, а затем Аннунсиата сменила тему. -
Скажите пожалуйста, сэр, как дела у королевы? Я очень сожалею, что она
неважно себя чувствует и что сейчас ее нет с нами. Утром на службе она
показалась мне немного простуженной.
Ральф Морлэнд, стоящий неподалеку, лишь вполуха слушал герцога
Йоркского, хотя у него был приятный и мелодичный голос, а разговор о
кораблях, который они вели, был ему интересен, как никакой другой. Взгляд
Ральфа постоянно был прикован к очаровательной фигуре Аннунсиаты, и ее
живость и привлекательность доставляли ему столько же радости, сколько и
муки. Он женился на ней четыре года назад, и, казалось, наконец-то достиг
своей гавани. Его жизнь состояла из сплошных контрастов: война наложила
печальную тень на детство, лишив отца и матери и, в довершении всего, той,
что была дороже матери, - Мэри-Эстер Морлэнд, вырастившей его; ранняя юность
принесла ему счастье: он стал хозяином Морлэнда, женился и полюбил свою
первую жену Мэри Моубрей из пограничных земель, которая была предназначена
ему католической церковью.
Ральф был обычным человеком с простыми желаниями. Удобный дом, любящая
жена, большая семья, здоровые ребятишки, уважение равных и немного радости
от простых удовольствий: хорошей охоты, музыки, веселых шуток, - чего еще
желать. Одно время ему казалось, что все это у него есть. Аннунсиата тогда
была еще девочкой, и Ральф, будучи старше ее на пятнадцать лет, наблюдал за
ней с нескрываемым восхищением и однажды спас от худшей из бед, в которые
она нередко попадала в силу своей нетерпеливости.
Но счастье было недолговечным. Он понял, что жена несчастлива с ним;
затем пережил ужас ее болезни и смерти, и наконец, словно в наказание за
безоблачную жизнь, судьба забрала всех его детей, одного за другим. Ему
казалось, что он бесцельно бродит в потемках, оплакивая близких и забытый
Богом.
Потом вернулась домой Аннунсиата - прекрасная, желанная, пышущая
здоровьем, дитя Фортуны, в отблесках триумфа своего пребывания в Лондоне,
искрящаяся жизнью, несмотря на то, что ей тоже был знаком вкус потерь. Ральф
понял, что любил ее всю жизнь, и она, что самое странное и чудесное,
призналась, что тоже любит его. Он женился на ней, восхищенный и
ошеломленный, как Эндимон, похищенный божественной Дианой, и уверенный в
том, что наконец его жизнь попала в свое русло. Теперь у него было все.
Однако Ральф не мог не сознавать, что Аннунсиата становится все более
беспокойной, и полагал, что это из-за детей: она трижды рожала ему сыновей и