"Синтия Хэррод-Иглз. Длинная тень ("Династия Морлэндов") " - читать интересную книгу автора

роль няни-гувернантки скромную молодую вдову ткача по имени Доркас, живущую
неподалеку, и начала сама обучать Элизабет премудростям ведения дома, чтобы
кузина могла справляться с многочисленными домашними обязанностями, когда
Аннунсиата не могла или не хотела этого делать. Обе женщины - и Элизабет, и
Доркас - находились под неофициальным, но очень эффективным контролем
горничной Аннунсиаты - острой на язык, наблюдательной и сметливой лондонки
по имени Джейн Берч, всегда знавшей все и вся, и, как ни странно, абсолютно
не забивавшей себе этим голову.
Элизабет, ответственная за столь высокий прием в Баллинкри-хаус,
вооруженная до зубов многочисленными инструкциями Аннунсиаты и ее семейными
поваренными книгами, передаваемыми из поколения в поколение, под пристальным
вниманием Берч, прекрасно понимала, что ей будет за малейший промах, и
сумела так организовать всех поваров и слуг, что ни у кого не возникло даже
мысли хотя бы в чем-то ее упрекнуть. Чего там только не было: нежнейшая
семга-пашот в сладком соусе из фенхеля, щука под каперсовым соусом,
изысканная морлэндская ветчина, закопченная по секретному семейному рецепту
Аннунсиаты, копченое седло барашка, украшенное сочными цукатами из
апельсинов, лобстеры в пикантном соусе, пирог с зайчатиной с маленькими
луковичками наверху, вареные яйца и спаржа; паштет из оленины с
возбуждающими аппетит пряностями, трубочки из слоеного теста, наполненные
фаршем из крабов в белоснежном сливочном соусе, щедро сдобренном корицей и
гвоздичным маслом; далее располагались: блюда с целым павлином с хвостом,
расправленным веером и привязанным тонкой, почти незаметной проволочкой, и
индейка, приготовленная тем же способом. Устрицы в шерри с молотым мускатным
орехом были отменны, а о жареных вальдшнепах, заливном из перепелов,
куропатках, фаршированных печеными сладкими каштанами, козленке, отваренном
в молоке, нежнейших тушеных угрях, особенно любимых королем, и говорить не
приходилось. Свежие и засахаренные фрукты, цукаты, "пьяная" клубника в
бренди, сладкий творог с мускатным орехом и сливками, щедро украшенный
крупной, блестящей черной смородиной, всевозможные виды сладкого
французского желе и пудинги, древние рецепты которых Аннунсиата бережно
хранила от всех посторонних глаз, кроме доверенного личного шеф-повара. И
апофеозом этой вакханалии было поданное на огромном блюде ассорти из
мороженого и шербета, для приготовления которого необходимо было заручиться
поддержкой самого короля, поскольку его ледник в Сент-Джеймсе был
единственным во всей округе. К столу были поданы рейнское и белое сухое
вино, специально доставленное из погребов Испании и Канарских островов, а
также французское шампанское, в последнее время ставшее очень популярным в
лондонском свете.
Стол был отлично сервирован: скатерти ослепительно белы, все тарелки
вымыты до блеска, хрусталь сверкал, как бриллианты, цветы и салфетки
находились там, где положено, слуги были столь чисты, аккуратны и стояли так
стройно, что казались не живыми, а нарисованными. Аннунсиата была
удовлетворена. Она нашла взглядом Берч, стоящую поодаль от гостей, и
одобрительно кивнула ей, та в свою очередь кивнула Элизабет, прячущейся в
укромном уголке. Элизабет с облегчением вздохнула, напряжение спало, и ее
колени внезапно подкосились - пришлось опереться о стену, чтобы не упасть.
Аннунсиата с неменьшим облегчением наблюдала, как ее гости подходят к
столу, чтобы отойти от него уже с полными тарелками и стаканами, попивая
вино, жуя и болтая одновременно. Все сработало, все шло как надо, это был