"Синтия Хэррод-Иглз. Длинная тень ("Династия Морлэндов") " - читать интересную книгу автора

успех. Именно так ей все и виделось, когда она пустилась в это сумасшедшее
путешествие в Лондон: появление ребенка на свет в Уайтхолле, отмеченное
блистательным приемом. С одной стороны, Аннунсиата презирала фешенебельную
толпу с ее пустой болтовней и слепым подражанием моде и подсмеивалась над
собой, с другой - была беспокойной, меркантильной, охваченной тихой,
затаенной злобой. Баловень фортуны, она трижды выходила замуж за очень
уважаемых людей, но все же была незаконнорожденной дочерью эксцентричной
матери. В ней жило что-то еще, глубоко запрятанное и тщательно охраняемое.
Эта, третья, Аннунсиата готова была победить весь мир в его собственной
игре, переплюнуть моду, но только в случае крайней необходимости. Ее
переполняли честолюбивые планы в отношении детей. Новый ребенок, если
выживет, должен иметь все преимущества высоких связей с самого начала. У
него обязательно будет титул - она займется этим буквально в ближайшем
будущем, поскольку при таком количестве желающих добиться титула у короля
будет неимоверно сложно. На это могли уйти годы...
Она четко осознавала, что играет с огнем, так как не могла не заметить,
что король смотрит на нее с робким, лукавым восхищением. Беседуя с ним,
Аннунсиата краем глаза видела Ральфа, пытающегося привлечь ее внимание.
Милый Ральф! Муж был так хорош в новом наряде из иссиня-черного бархата и
серебристого шелка, который она сама с любовью выбирала, - но сейчас она не
могла уделить ему ни секунды, поскольку рядом находился король с его
восхищением и масса других гостей, которых необходимо развлекать. Она
действительно очень радовалась, что муж приехал с ней в город, однако
надеялась, что он сумеет найти здесь какое-нибудь занятие и не будет слишком
отвлекать ее.
Когда обед был почти закончен, Берч и Доркас поднялись наверх, чтобы
приготовить детей, спуститься с ними в большой зал и там ожидать гостей,
возвращающихся из столовой. Младенец был оставлен напоследок. Он не спал, но
спокойно лежал на руках Берч в своем тяжелом торжественном крестильном
наряде; его лицо после утреннего крика было красней вареного рака. По случаю
рождения первого ребенка его величество подарил Аннунсиате богато расшитую
рубашку, принцесса Генриетта в день вторых родов прислала ей шелковую шаль.
Сейчас Доркас привела детей в залу, приглаживая их и без того гладкие
волосы, поправляя невидимые складки на одежде, умоляя стоять спокойно и
никуда не убегать. Хьюго и Арабелле - близнецам - было по девять лет. Хьюго,
который стал виконтом Баллинкри после смерти отца, когда ему еще не
исполнилось и года, знал, что он очень похож на отца во взглядах, и посему
вынужден был посвящать много времени своей еще совсем короткой жизни
раздумьям над проблемами, с которыми ему приходилось сталкиваться. Он был
невысоким, худощавым, смуглым мальчиком с темными вьющимися волосами и
голубыми глазами. "Маленький француз", - говорила Берч, когда он бывал
особенно шаловлив. Его отец был наполовину ирландцем, наполовину французом,
и смуглость Хьюго объяснялась французской кровью. Хьюго понимал, что это не
было его преимуществом, хотя знал также, что король смугл потому, что в нем
тоже текла французская кровь. Но королю это не ставилось в вину.
Сестра Арабелла была единственным верным другом в его неспокойной
жизни. Она была сильнее и выше его, ее белая кожа не отличалась чистотой,
копна рыжих непослушных волос не поддавалась расческе, лицо было неулыбчивым
и холодным, и, хотя слуги тоже не считали ее красавицей, казалось, девочка
не чувствовала их неодобрения и не придавала большого значения наказаниям, а