"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

- Понятно. - Пол помолчал, и Нанетта решила поддержать беседу сама:
- А как дела дома? Как дети?
- Твои сестры с каждым днем становятся все прелестнее, и поведение у
них столь же отменное. А Эмиас с женой продолжают наполнять детскую. Роберт
уже неплохо владеет мечом, а Эдуард учится ездить верхом. Наставник их
хвалит.
- Это должно вас радовать.
- Конечно. Ты и не представляешь, как мне приятно видеть их успехи. Я
провожу с ними много времени - даже больше, чем их отец. - Нанетта удивленно
взглянула на него. - Мне кажется, у Эмиаса появляются довольно гадкие
привычки, - сурово продолжил Пол, - он проводит много времени в городских
тавернах, как его дед. Иногда я думаю, не наследуется ли этот порок?
Эта новость расстроила Нанетту, но не столько то, что Эмиас посещал
злачные места, - ее не удивляла слабость рода человеческого, - а то, что
характер разговора делал ее равной Полу, разрушая привычные отношения с
дядей, которые ограждали ее от самой себя.
- Что ты об этом думаешь? - обратился он, наконец, к Нанетте, так как
она хранила молчание.
- Разумеется, нет, - ответила она, не найдя, что еще сказать.
- Что ж, может быть, и так. Кроме того, была Урсула - ты ведь знаешь об
Урсуле? - Нанетта не ответила, и он продолжил: - Это моя любовница. Да, у
меня была любовница. Я не любил свою жену, и Урсула заменяла мне ее в этом.
Я любил ее. Она была чистейшим созданием на земле. Тебя не удивляет то, что
я называю чистой женщину, которая жила со мной во грехе?
- Как я могу судить об этом? - отозвалась Нанетта, которой была
неприятна эта тема. - И как кто-то может судить вас?
- Я тоже так думаю, но тем не менее все остальные осуждали нас. Но
теперь медвежонок мертв и больше не страдает от пересудов. Когда она умерла,
мне казалось, что свет для меня померк - мне ничего не оставалось, ничего.
Они прошли мимо высокой живой изгороди, в тени которой было
действительно темно. Теперь Нанетта почти не видела его лица, и тут, в этой
напоенной ароматами ночной мгле, Пол остановился и повернулся к ней, а она
почему-то задрожала.
- Я думал, что никогда уже не полюблю женщину, - продолжал он. - Но
иногда случается так, что и срезанное деревце дает побег. Оно пускает
ростки, набухают почки, почки распускаются, и возникает новое дерево, еще
более сильное, чем то, что было раньше.
Пол взял ее руки в свои и, поднеся к губам, начал целовать - сначала
одну, потом другую.
- Почему ты дрожишь? - спросил он, и его рука легла ей на плечи. - Ты
замерзла? - Его руки сомкнулись у нее за спиной, и он преодолел последнее
расстояние, отделявшее их.
Ее колени чувствовали твердость мышц его ног, она ощущала тепло его
тела, его дыхание на своих волосах, и ее переполняло желание отдаться ему.
Она теснее прижалась к нему, а ее голова отклонилась назад машинально, когда
ее руки обвили его шею. Она не видела его лица, только светлое пятно, но ее
девичье воображение добавило черные глаза, изящные черты и чувственный рот.
Она так долго боролась со своим чувством, подавляла его, как требовали от
нее церковные заповеди, но вот наконец силы оставили ее - она была молода и
здорова, она хотела любить, здесь, среди шелестящих теней, любить того, чьи