"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора - Понятно. - Пол помолчал, и Нанетта решила поддержать беседу сама:
- А как дела дома? Как дети? - Твои сестры с каждым днем становятся все прелестнее, и поведение у них столь же отменное. А Эмиас с женой продолжают наполнять детскую. Роберт уже неплохо владеет мечом, а Эдуард учится ездить верхом. Наставник их хвалит. - Это должно вас радовать. - Конечно. Ты и не представляешь, как мне приятно видеть их успехи. Я провожу с ними много времени - даже больше, чем их отец. - Нанетта удивленно взглянула на него. - Мне кажется, у Эмиаса появляются довольно гадкие привычки, - сурово продолжил Пол, - он проводит много времени в городских тавернах, как его дед. Иногда я думаю, не наследуется ли этот порок? Эта новость расстроила Нанетту, но не столько то, что Эмиас посещал злачные места, - ее не удивляла слабость рода человеческого, - а то, что характер разговора делал ее равной Полу, разрушая привычные отношения с дядей, которые ограждали ее от самой себя. - Что ты об этом думаешь? - обратился он, наконец, к Нанетте, так как она хранила молчание. - Разумеется, нет, - ответила она, не найдя, что еще сказать. - Что ж, может быть, и так. Кроме того, была Урсула - ты ведь знаешь об Урсуле? - Нанетта не ответила, и он продолжил: - Это моя любовница. Да, у меня была любовница. Я не любил свою жену, и Урсула заменяла мне ее в этом. Я любил ее. Она была чистейшим созданием на земле. Тебя не удивляет то, что я называю чистой женщину, которая жила со мной во грехе? - Как я могу судить об этом? - отозвалась Нанетта, которой была - Я тоже так думаю, но тем не менее все остальные осуждали нас. Но теперь медвежонок мертв и больше не страдает от пересудов. Когда она умерла, мне казалось, что свет для меня померк - мне ничего не оставалось, ничего. Они прошли мимо высокой живой изгороди, в тени которой было действительно темно. Теперь Нанетта почти не видела его лица, и тут, в этой напоенной ароматами ночной мгле, Пол остановился и повернулся к ней, а она почему-то задрожала. - Я думал, что никогда уже не полюблю женщину, - продолжал он. - Но иногда случается так, что и срезанное деревце дает побег. Оно пускает ростки, набухают почки, почки распускаются, и возникает новое дерево, еще более сильное, чем то, что было раньше. Пол взял ее руки в свои и, поднеся к губам, начал целовать - сначала одну, потом другую. - Почему ты дрожишь? - спросил он, и его рука легла ей на плечи. - Ты замерзла? - Его руки сомкнулись у нее за спиной, и он преодолел последнее расстояние, отделявшее их. Ее колени чувствовали твердость мышц его ног, она ощущала тепло его тела, его дыхание на своих волосах, и ее переполняло желание отдаться ему. Она теснее прижалась к нему, а ее голова отклонилась назад машинально, когда ее руки обвили его шею. Она не видела его лица, только светлое пятно, но ее девичье воображение добавило черные глаза, изящные черты и чувственный рот. Она так долго боролась со своим чувством, подавляла его, как требовали от нее церковные заповеди, но вот наконец силы оставили ее - она была молода и здорова, она хотела любить, здесь, среди шелестящих теней, любить того, чьи |
|
|