"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу авторачары в этом уединенном месте сгустились почти до осязаемости.
- Нанетта, - прошептал он, обеспокоенный ее молчанием. - Да, - откликнулась она и, не желая, чтобы он говорил, приподнялась на цыпочках, подставив свои раскрытые губы. - Ты - та, кто заставил дерево моего сердца пустить второй росток. Я люблю тебя, Нанетта. Он поцеловал ее, и мир вокруг нее исчез, они вращались в ночной теплой пустоте, где не было никого, кроме них, ничего, кроме прикосновений губ и рук, запахов и плоти, звуков дыхания и пульсации крови. Разум был побежден чувством - они опустились на траву, и Нанетта успела поразиться прохладе ночного воздуха, коснувшегося ее волос, когда чепец упал, теплой тяжести тела любовника. Затянутое сверху в корсет тело девушки снизу было беззащитно, как мышиное брюшко. Она ощутила на своих бедрах теплое, нежное прикосновение его пальцев, они поднялись к ее животу и талии, возбуждая в ней желание, которому она не могла противиться. Последовало какое-то неловкое движение, и вот ее коснулась иная плоть - и она затрепетала от страсти. Инстинкт подсказал ей, что нужно делать. Нанетта не издала ни звука: ни стон, ни крик не могли вырваться из ее губ, терзающих его язык, но про себя она кричала: "Да, да, да!" Прохладный ветерок пронесся над землей, всколыхнул траву и разметал спутанные волосы Нанетты. В ее отуманенном сознании прозвучал какой-то далекий голос, кто-то сказал "теперь ты понимаешь", но в тот момент она ничего не осознавала, эти слова сохранились в ее памяти и всплыли много позже, когда к ней вернулась способность размышлять. Ее шея и плечи были надевать нижнюю рубашку, прикрывающую шею. Она вздрогнула от холода. - Мне холодно, - тихо прошептала она. Тяжесть тела, придавившая ее ноги, переместилась, сдвинулась вбок, на секунду холодно стало и ее ногам, но их тут же прикрыли платьем. Рядом с ней села какая-то тень, и она взмолилась о том, чтобы тень не заговорила, осталась безымянной. Но она заговорила, и это был, конечно, Пол: - Мы должны идти - ты простудишься, если останешься лежать. Мне нужно было захватить плащ. Вставай, вставай, моя дорогая, дай мне руку! Она неохотно протянула свою руку, и он помог ей подняться. Тень неумолимо превратилась в очертания ее дяди Пола - она его отлично знала, ошибки быть не могло. Ей стало немного дурно. - Так-то лучше. Дай-ка я обниму тебя - ты вся дрожишь. Ну же, дорогая, дорогая моя... - Его слова сопровождались поцелуями, сначала покрывавшими ее лицо, потом губы, и когда дело дошло до этого, она почувствовала, как в нем нарастает возбуждение и его руки на ее плечах начинают твердеть. "Нет", - в отчаянии подумала она и дернулась, понимая, что может упасть в обморок. Он ослабил объятия: - Прости меня, я слишком эгоистичен. Ты замерзла, нужно тебя согреть. Погоди-ка, а где твой чепец? Постой-ка минуточку, я поищу его... вот он! Дай я надену его на тебя. Извини, что я такой неуклюжий - никогда не работал камеристкой. Так правильно? Ну ладно, идем, дорогая, сердце моего сердца, пойдем. Они поспешили к дворцу. Нанетта шла, слегка спотыкаясь, как уставший ребенок, не падая только благодаря его поддержке. Она еще не полностью |
|
|