"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

чары в этом уединенном месте сгустились почти до осязаемости.
- Нанетта, - прошептал он, обеспокоенный ее молчанием.
- Да, - откликнулась она и, не желая, чтобы он говорил, приподнялась на
цыпочках, подставив свои раскрытые губы.
- Ты - та, кто заставил дерево моего сердца пустить второй росток. Я
люблю тебя, Нанетта.
Он поцеловал ее, и мир вокруг нее исчез, они вращались в ночной теплой
пустоте, где не было никого, кроме них, ничего, кроме прикосновений губ и
рук, запахов и плоти, звуков дыхания и пульсации крови. Разум был побежден
чувством - они опустились на траву, и Нанетта успела поразиться прохладе
ночного воздуха, коснувшегося ее волос, когда чепец упал, теплой тяжести
тела любовника. Затянутое сверху в корсет тело девушки снизу было
беззащитно, как мышиное брюшко. Она ощутила на своих бедрах теплое, нежное
прикосновение его пальцев, они поднялись к ее животу и талии, возбуждая в
ней желание, которому она не могла противиться.
Последовало какое-то неловкое движение, и вот ее коснулась иная плоть -
и она затрепетала от страсти. Инстинкт подсказал ей, что нужно делать.
Нанетта не издала ни звука: ни стон, ни крик не могли вырваться из ее губ,
терзающих его язык, но про себя она кричала: "Да, да, да!"

Прохладный ветерок пронесся над землей, всколыхнул траву и разметал
спутанные волосы Нанетты. В ее отуманенном сознании прозвучал какой-то
далекий голос, кто-то сказал "теперь ты понимаешь", но в тот момент она
ничего не осознавала, эти слова сохранились в ее памяти и всплыли много
позже, когда к ней вернулась способность размышлять. Ее шея и плечи были
обнажены, так как во время официальных церемоний при дворе не полагалось
надевать нижнюю рубашку, прикрывающую шею. Она вздрогнула от холода.
- Мне холодно, - тихо прошептала она. Тяжесть тела, придавившая ее
ноги, переместилась, сдвинулась вбок, на секунду холодно стало и ее ногам,
но их тут же прикрыли платьем. Рядом с ней села какая-то тень, и она
взмолилась о том, чтобы тень не заговорила, осталась безымянной. Но она
заговорила, и это был, конечно, Пол:
- Мы должны идти - ты простудишься, если останешься лежать. Мне нужно
было захватить плащ. Вставай, вставай, моя дорогая, дай мне руку!
Она неохотно протянула свою руку, и он помог ей подняться. Тень
неумолимо превратилась в очертания ее дяди Пола - она его отлично знала,
ошибки быть не могло. Ей стало немного дурно.
- Так-то лучше. Дай-ка я обниму тебя - ты вся дрожишь. Ну же, дорогая,
дорогая моя... - Его слова сопровождались поцелуями, сначала покрывавшими ее
лицо, потом губы, и когда дело дошло до этого, она почувствовала, как в нем
нарастает возбуждение и его руки на ее плечах начинают твердеть. "Нет", - в
отчаянии подумала она и дернулась, понимая, что может упасть в обморок. Он
ослабил объятия:
- Прости меня, я слишком эгоистичен. Ты замерзла, нужно тебя согреть.
Погоди-ка, а где твой чепец? Постой-ка минуточку, я поищу его... вот он! Дай
я надену его на тебя. Извини, что я такой неуклюжий - никогда не работал
камеристкой. Так правильно? Ну ладно, идем, дорогая, сердце моего сердца,
пойдем.
Они поспешили к дворцу. Нанетта шла, слегка спотыкаясь, как уставший
ребенок, не падая только благодаря его поддержке. Она еще не полностью